Бездушный
Шрифт:
Миновав городские предместья, грузовой гравикар влетел в деловое сердце столицы. Огромные небоскребы рвались к небесам, словно соревнуясь друг с другом. На фоне многих из них "Двойной Д" корпорации "Арборвитэ" выглядел бледно. Но Джодока Дойла всегда мало интересовала показная мишура. Размерами своей штаб-квартиры пусть хвалятся те, кому похвалиться более нечем.
Получив разрешение на посадку, грузовой гравикар приземлился на крышу небоскреба "Арборвитэ".
– Прибыли, господин барон, - хмыкнул Лэйн и тут же отвлекся на голос в наушнике.
– Да, мы на месте. Прямо сейчас? Хорошо.
– Он
– Вас ждут в операционной, господин барон. И закрой-ка пока шлем. Тебя не должны узнать.
Когда семьдесят седьмой послушно закрыл забрало шлема, Лэйн проводил его до лифта и приветливо помахал гибкому усику камеры наблюдения. Двери лифта открылись, пропуская их в просторную, хорошо освещенную кабину. Заиграла тихая успокаивающая музыка.
Скоростной лифт быстро доставил их на нужный этаж. Двери мигнули на прощание номером этажа, подсвеченным зеленым цветом, и разошлись в стороны. Дальше шел длинный коридор с комнатами по обеим сторонам. Несмотря на поздний час, тут было немало людей. Так же как и в городе, жизнь в штаб квартире корпорации не замирала ни на секунду. Да и у стандартных галактических суток не было разделения на день-ночь. Двадцать четыре часа делились на три восьмичасовых цикла.
Лэйн толкнул клона в ответвление главного коридора.
– Нам сюда.
Впереди показался пост охраны: пара крепких бойцов СБ в легких штурмовых скафандрах. Завидев двух вооруженных человек, они насторожились, но тут же расслабились. Видимо получили приказ по радио пропустить неизвестных. Один из охранников был столь любезен, что даже открыл перед ними дверь.
За дверью их уже поджидал профессор Суини.
– Ну наконец-то!
– всплеснул руками он.
– Почему так долго? У нас уже все давно готово.
– Мистер Суини, мы к вам прямо с гравикара, - возмутился Лэйн, но тот полностью проигнорировал слова мастер-сержанта и повернулся к семьдесят седьмому.
– Господин Ортис, почему вы все еще одеты?
– Профессор сразу принял правила игры, забыв номер клона, словно того и не было.
– Раздевайтесь, вас уже ждут в операционной.
Впрочем, это вполне могло быть очередным психологическим приемом.
Семьдесят седьмой нехотя отстегнул кобуру. А ведь сейчас он может выхватить пистолет и пристрелить профессора Суини - создателя Пэ Иксов. Но какой в этом смысл? Месть? Он насладится этой местью пару минут, а потом пристрелят уже его. А он хочет жить, ему нравится жить. Поэтому он будет притворяться послушным и покорным, будет смиренно выслушивать наставления и точно следовать приказам. А месть подождет... пока.
Вскоре семьдесят седьмой уже лежал на операционных гравиносилках и с интересом рассматривал себя же самого на таких же носилках по соседству. Так вот он какой - Марк Ортис де Фобос. Увиденное клону не понравилось. Их прототип показался ему совершенно непохожим на Пэ Иксов. Хотя поначалу он никак не мог понять, в чем же различия? Лишний вес? Нет. В медкапсуле ему за пять дней сделали такой же заметный двойной подбородок и брюшко. Выражение лица? Да, пожалуй, именно оно! Даже прибывая под наркозом лицо Марка Ортиса де Фобоса сохраняло надменное, холеное выражение. Семьдесят седьмой попытался изобразить что-то похожее, но без зеркала было непонятно насколько
– А вот и последняя составляющая успешной подмены, - проворчал профессор, достав пинцетом из разрезанного предплечья наследника Гемины миниатюрный чип идентификатор - уже давно заменивший по всей галактике, как документы, так и кредитную карту. Коммуникационные браслеты не зря носились в основном именно на левой руке. Большинство коммов, как сокращенно называли коммуникаторы, не работало без авторизации через чип идентификатор в теле носителя.
Заметив рядом с собой меддроида, семьдесят седьмой невольно вздрогнул и едва заметно поежился. Слишком свежи были еще в его памяти воспоминания о казни пяти мятежников. А если все это просто игра и ему сейчас введут яд? Что-то укололо в руку, он почувствовал, как тяжелеют веки, и закрыл глаза.
Проснулся он на широкой кровати с мягким матрасом, чистыми простынями, двумя пуховыми подушками и под изумительно теплым одеялом. Некоторое время семьдесят седьмой просто лежал, наслаждаясь невиданными прежде ощущением комфорта. Привычная ему узкая, жесткая койка с подушкой-валиком и грубым на ощупь одеялом не шла ни в какое сравнение с этим чудом. Понежившись еще немного, он встал.
Первым делом, по привычке вбитой на уровне рефлексов, семьдесят седьмой начал делать разминочные упражнения. И дело тут не в болезненных наставлениях мастер-сержанта Лэйна. Просто он уже давно понял, что если не выполнит разминочный комплекс, то весь день будет ощущать некий внутренний дискомфорт.
Занятый разминкой, семьдесят седьмой не заметил, как открылась дверь и в его номер проскользнула горничная.
– Как вы себя чувствуете? Ой, прошу прощения!
– девушка покраснела и отвернулась.
Семьдесят седьмой прекратил упражнения и непонимающе уставился на ее спину. Что за странная реакция? Может с ним что-то не так? Он посмотрел на себя в большое настенное зеркало, силясь понять причину подобной реакции служанки. Ах да - одежда! Он же совершенно голый.
Он поискал глазами по комнате. На спинке кресла обнаружился халат, а возле кровати были мягкие тапочки. Решив, что для начала сойдет и это, семьдесят седьмой быстро оделся.
– Что желаете на завтрак, господин Ортис?
– горничная осторожно повернула голову и одним глазом посмотрела в сторону юного наследника. Убедилась, что тот привел себя в надлежащий вид, и повернулась к нему лицом.
– На ваше усмотрение, - отмахнулся семьдесят седьмой. Никакой информации о вкусах Марка Ортиса ему не дали.
– Есть прекрасный витаминный салат из натуральных фруктов, - профессионально вежливо прощебетала девушка.
– Хорошо, пусть будет салат, - согласно кивнул семьдесят седьмой.
Горничная поклонилась и ушла, стрельнув напоследок в сторону юного наследника Гемины вроде бы и скромным, но весьма многообещающим взглядом. Усилия пропали впустую. Семьдесят седьмой не обратил на это никакого внимания. Ему было не до проблем со зрением горничной.
Встав перед большим настенным зеркалом, он внимательно рассмотрел свое отражение и поморщился. Старое тело нравилось ему куда больше. Оно не поражало мышцами, но было поджаро и гармонично сложено. А у Марка Ортиса оказался заметный двойной подбородок и небольшое брюшко.