Безграничное удовольствие
Шрифт:
— Твою. Мать. — Тэй сделала кинжалом выпад назад, одновременно замахнулась стэнгом в сторону Круэнтуса. Ей не надо было оглядываться, чтобы удостовериться в том, что кинжал вошел глубоко в горло Краучера.
Один в минусе. Один остался.
Золотое лезвие стэнга нашло свою цель и оставило тонкий разрез на животе Круэнтуса. Чертово отродье отшатнулось, прикрывая рукой живот, будто бы боясь, что из него вывалятся внутренности. Тэй с разворота ударила демона ногой по почкам.
Существо врезалось в лестницу, Тэй кинулась к нему, замахиваясь стэнгом. Неожиданно Круэнтус взмахнул когтями и
— А-а! Ублюдок. — Джанет достала из-под куртки свое любимое оружие — томагавк. Демон уклонился от ее атаки, и лезвие только слегка задело его голень.
— Эй, придурок! — Тэй замахнулась, но внезапно закричала и оступилась. Ее правая нога онемела, мускулы превратились в кисель. Рука тоже окоченела, и стэнг с лязгом ударился о землю за секунду до того, как в мутную жижу рядом с ним упала девушка.
Только не снова. Не сейчас!
— Тэйла! — Джанет закричала, когда когтистые пальцы демона сомкнулись на ее горле.
Сцепив зубы, Тэй поползла к демону, который тряс ее напарницу, будто терьер, поймавший крысу.
— Эй! — пальцы Тэйлы сомкнулись вокруг осколка кирпича. — Ты, мерзкий сукин сын, посмотри на меня.
Она швырнула кирпич здоровой рукой, и острый камень врезался в затылок отродья. Из раны хлынула черная жидкость. Зарычав, демон отпустил Джанет и развернулся, его глаза от ярости горели оранжевым цветом.
— Шлюха! — проскрежетал демон. — Мерзкая человеческая шлюха. Я буду пировать на твоих внутренностях, я высосу их из твоей щелки, пока ты будешь орать. — Он просунул между клыками узкий язык и непристойно причмокнул.
— Мужчины, — процедила Тэй, попытавшись дотянуться до валяющегося стэнга. — Неважно, к какому виду вы принадлежите, все, что вы делаете, связано с сексом.
Обнажив зубы в улыбке, от которой сморщилось его тупое, безволосое рыло, демон поднял томагавк Джанет:
— Не с сексом. Со смертью.
Он замахнулся. Звук, глухой звук лезвия, входящего в тело, пронзил Тэйлу подобно когтям вервольфа. Голова Джанет, которую почти до конца отрубили собственным томагавком девушки, склонилась вбок, уперлась в плечо и держалась только на тонкой полоске мышц и кожи. В голубых глазах Джанет застыло удивление, после чего их заволокло дымкой смерти.
= Джанет! Нет!
— Нет!
Тэйла распахнула глаза. От ужаса ее тело сотрясала дрожь. На висках выступили капли пота, которые стекали в волосы, пока до ее сознания доходило, что в затемненной прохладной комнате стоит больничное оборудование. Она в безопасности.
Нет, не в безопасности. После того, как Круэнтус убил Джанет, он напал на нее. И она попала в какое-то заведение, которым управляли демоны. Ее зашили. Помыли. И, о Боже.
Она занималась сексом с демоном.
Тэйла сглотнула желчь и попыталась сдержать рвотные позывы. Ей нужен душ. Лучше душ-шарко. Может, даже имеет смысл окунуться в кипяток, чтобы продезинфицировать кожу.
Не то, чтобы она могла сделать что-то из этого списка, учитывая, что ее пристегнули ремнями к кровати. И она провела в таком виде уже несколько дней.
Тэй сжала руки в кулаки, пошевелила пальцами на ногах. Ну, по крайней мере, она опять может ими действовать. Но как долго это продлится? Такие отключки происходили все
В следующий раз удача может и отвернуться.
— Добрый вечер. — Изящная блондинка в богомерзкой медицинской форме цвета фуксии стояла рядом с койкой. Как она тут оказалась, а Тэй этого не услышала, оставалось загадкой. — Вы выглядите намного лучше, чем при поступлении. Не то, что со всеми этими укусами, кровавыми подтеками и ошметками Круэнтуса по всему телу. И вам действительно надо отказаться от одежды из красной кожи. Она сливается с вашими волосами.
— Красный цвет скрывает разводы крови, и кто вы, черт возьми, такая? Полиция моды? — голос Тэй с непривычки звучал хрипло.
Девушка покачала головой в ответ на легкомысленный упрек, будто Тэй говорила всерьез.
— Сестра Аллен. Я принесла вам поесть, но вы не можете приступить к трапезе, пока доктор Призрак не снимет с вас ремни. — Она улыбнулась, блеснув клыками. — Очевидно, оковы вам необходимы, учитывая, какая вы безжалостная убийца и все такое.
Тэйла пристально на нее посмотрела:
— Горшок, познакомься с чайником.
— Спасибо, Нэнси. Дальше я. Ступай домой. Увидимся завтра. — Мужской голос отозвался в Тэйле дрожью запретного удовольствия. Он был для нее, как водка для алкоголика. Как чизкейк для диабетика. Как оргазм для монаха. — Здравствуй, Тэйла.
— Привет, доктор Зло. — Она не стала смотреть на него. Что, если ей только приснилось то, как привлекательно он выглядит? Что, если у него есть рога, копыта и иглы, как у дикобраза?
Нэнси пошла к двери, пытаясь сдержать смех. Что это за вампир, если она хихикает и болтает, как безмозглая девушка из группы поддержки? Хотя, неважно. Она умрет дождем из пепла и тлеющих углей, как и все остальные кровососы. Единственно, о чем Тэй мечтала, так это, чтобы останки вампов не были такими засаленными. Затрахаешься потом оттирать их с одежды.
Но такой была жизнь любого из воинов «Эгиды», невоспетых в гимнах защитников всего мира. Тайных хранителей человечества. Истребителей демонов и прочих созданий ночи.
И прочее дерьмо, которое должно было вдохновлять Тэйлу, но лишь напоминало, что она не нашла ничего лучше, чем проводить жизнь на заполненных монстрами переулках, пахнущих застоялой мочой.
В конце концов, очень тяжело найти приличную работу, имея привод за убийство.
Опять же, будь у нее безупречная биография и долбаная докторская степень рядом с фамилией, ничего не изменилось бы. Она все равно проводила бы ночи, патрулируя подземные коммуникации Нью-Йорка, которые знала лучше, чем кто бы то ни было. Продолжала бы истреблять нечисть.
Такую нечисть, как этот доктор, чьи шаги становились громче по мере его приближения. Тэй закрыла глаза, все еще не желая смотреть на него. Только когда девушка почувствовала, что он приподнял изголовье койки, она отважилась взглянуть.
По ее коже пробежал озноб. Одетый в зеленую униформу, он был точно таким, как она запомнила: эти мускулы, заостренные черты лица и карие глаза, в которых светились ум и непоколебимость. Сексуальная татуировка на его правой руке мерцала, ее четкие закругленные линии расплывались, стоило посмотреть на них чуть ближе.