Беженцы из Джексонвиля
Шрифт:
– Ладно, не хочешь говорить, как выбралась - не говори. Но почему же ты нас не бросила?
Все повернулись ко мне. Действительно, любопытный вопрос. Я и сама ещё толком не разобралась.
– Жить хочу.
– кратко отвечаю я.
– А водить не умею и что дальше делать, не знаю.
Рональд удивленно приподнимает бровь.
Не говорить же мне, что жалко стало этих идиотов. Примут за дуру. Они меня похитили, хотели использовать, как “игрушку”, издевались, в конце концов, всю жизнь, а я их спасла. Да, я и вправду сумасшедшая, но ничего не могу поделать.
– И все?
– А что ещё?
– удивляюсь я.
– Думаешь, я так хотела спасти ваши задницы? Нет, это было неохотно, но необходимо.
Я снова ложусь на своё место. И закрываю глаза. Утро было слишком бурным. Адреналин начал исчезать.
– Трогай!
– раздалось в ушах.
И мы снова двинулись в путь.
========== Часть 4 ==========
В обед они остановились на новой заправке, ограбили ее и заправились. А я слежу и смотрю на все это. Как они переливают бензин в канистры. Как они заполняют бензином все, что можно, чтобы хватило на дальнюю дорогу. В итоге у нас 60% бензина и 40% еды. Заправка пуста. Двинемся дальше.
– Что же вы намерены делать дальше?
– спрашиваю я ближе к вечеру.
Кто-то усмехается, а кто-то задумывается.
– Может тебе это покажется безумием… Но мы собираемся на сушу. Ещё остался маленький клочок земли. Там живут беженцы, мы знаем. Много лет мы собирали информацию, сопоставляли факты и решились… - рассказывает Рональд.
И вправду безумие. Тогда почему же меня так тянет идти вместе с ними? Знаю. Всеми нами правит надежда. Народ требует надежды. В таком положении им ее не хватает и они хватаются за любой шанс. И я тоже. А эти молодые парни, мои ровестники, им тоже нужно во что-то верить. А я верю вместе с ними.
Вот и вечер. День пролетел быстро. А я за два дня поела только три раза. Вчерашний завтрак ещё в интернате, кусок хлеба на обед в автобусе и карамелька сегодня на завтрак. В животе заурчало. Есть хочется. Я вдруг понимаю, что урчание живота пробудило меня от дремоты. Открываю глаза и ужасаюсь. Рональд сидит и смотрит на меня в упор. Смотрит с любопытством, изучает. Он видит, что я проснулась и усмехается, не отрывая взгляда.
– Может ты поешь наконец?
– спрашивает брюнет.
А что мне ответить? Какой повод, чтобы отказаться? Я его рабыня? Нет. Умру от его рук или от голода, разницы нет. Но от голода мучительнее.
Не дождавшись моего ответа, он достаёт из нового рюкзака тушенку и одноразовую вилку и даёт мне. Выхватываю у него и он смеётся. Да, забавно вышло. Будто бы я настолько голодна, что думаю, будто бы эта еда сейчас исчезнет. Так делаю только животные. Сама усмехаюсь, открывая банку. Когда же я успела одичать? От чего? От того, что не мылась два дня? От того, что ем по разу в день? Возможно. Быстро доедаю ужин. Этого даже мало.
– Ещё есть?
– спрашиваю я.
– Есть, да не про твою честь.
– отвечает он мне.
Неисправимый нахал. Но я улыбаюсь. Что же это со мной? Он меня вгоняет в краску. Анна, очнись! Ты для них “игрушка”, не более. И они пытаются тебя задобрить.
Улыбка исчезает с моего лица. Я вновь смотрю в окно. Закат. Такая красота вдохновляет. Не часто это увидишь. Мне кажется, что в моём случае это грядет к большим переменам, не всегда хорошим. Мол, “насладись напоследок”.
Водителя вновь сменяют. Интересно, Рональд все ещё смотрит на меня? Ложусь спать… Темнота накрывает нас всех. Рональд тоже закрывает глаза. Все они начинают засыпать.
Утром меня будит кто-то. А-а-а-а-а! Меня лапают! Рональд дал разрешение? Начинаю брыкаться. Какой ужас!
– Помогите!
– кричу я. Мне зажимают рот.
– Не рыпайся. Так будет даже лучше.
Мычу, дерусь. И плачу. Мысли путаются. Сейчас я только сопротивляюсь. И раздается мой крик. Вдруг кто-то отталкивает парня от меня. Это Рональд.
– Мэтт, какого хрена ты творишь?!
– он загораживает меня собой.
Я вскакиваю и прячусь за него. Что же происходит?
– Брось, Рон, ты же сам хочешь! Мы все хотим! Она тут уже два дня без дела!
– Без дела? Да она дала нам карту и спасла нас всех! И темболее без моего разрешения никто и прикасаться ней не смеет!
– А ты у нас президент? Считаешь, мы обязаны тебя слушаться? Нет, мы боремся за равноправие! И тебя слушаться не обязаны! Да, ребята?
Кто-то промолчал, а двое парней кивнули и встали на сторону нападающего. Не считая, Рональда, в автобусе было шесть парней. Из них трое взбунтовались. Другие трое ещё сидели сонные на своих местах. Насильник взял нож из рюкзака.
– Рональд!
– я обхватила его руками и потащила за собой к левому окну.
Мы успели уклониться. Нож пробил заднее стекло. А я загородила собой Рональда. Теперь настал мой черед.
Я сжала кулаки и просто захотела этого. Я несколько лет не использовала способности. А теперь это было крайне необходимо. Голова резко заболела. Я даже не сразу поняла, что кричу. Я опустилась на колени и подняла глаза. Все окутала полу-тьма. Сердце забилось с бешенной скоростью. Как давно я этого не чувствовала. И увидела, что все, что было в рюкзаках, поднялось в воздух. И я заметила лом.
– Стреляй!
– раздался приглушенный голос одного из парней.
Но пистолеты не поддались им. Я протянула руку и все, что окружало меня, разнеслось в стороны. Банки тушенки, ножи, пистолеты, вилки, рюкзаки. Все.
– Сколько нам осталось ехать?
– хватило сил прошептать.
– До порта осталось восемь километров!
– крикнул шофер.
Я заметила, что автобус ни движется. Все вокруг замерли.
– Вези!
– крикнула я.
– Нападай!
– закричал Насильник.