Беженцы из Джексонвиля
Шрифт:
– Второй раз такое не пройдёт.
– ухмыляется он.
– А я больше и не собиралась.
– подаюсь вперёд.
Нас накрывает одеяло. Под одеялом он меня и целует.
– Слушай, я же… Первый раз… - начинаю неловко. А вдруг…
Он прикладывает палец к моим губам.
– Т-с-с. Я знаю, малыш. Я тоже.
Что? И он тоже? Не верю. На свете много того, во что я не верю. Но Рон всегда разубеждает меня. Он всегда открывает мне глаза.
– Ух… И ты…
– Что?
– удивляется он, нависая надо мной.
– Думаешь, ничего не знаю? У меня очень много друзей, которые…
– Можешь не продолжать, и так понятно.
– мне просто мерзко слушать то, что говорят его друзья.
– Но ты мне доверяешь?
– его глаза… Снова.
– Да. А ты мне?
– Конечно.
– без колебаний отвечает он. Без вопросов.
– Тогда я хочу знать, что делать.
Он все делает сам. Стараюсь ни о чем не думать. Закрываю глаза. О! Как же… Как же больно!
– Стой!
– крепко придимаюсь к нему. Пытаюсь привыкнуть.
– Больно?
– он хочет меня успокоить. Гладит по голове. Сам переводит дыхание.
Киваю. Он целует меня в уголок рта.
– Просто доверься.
– шепчет и целует. Целует долго.
И снова боль. Но он мне помогает. Шепчет на ухо. Все продолжается. Толчки медленные. Переходят в быстрые. Теперь мне становится легче и я готова его успокаивать. Он мычит. Пыхтит, а вскоре начинает рычать. А я даже не слышу своих стонов. Вот теперь я чувствую себя настолько хорошо, что для меня не существует никого больше, кроме него. Кроме Рона. И что-то заставляет меня выгнуться под ним. Перед глазами мелькает все. Все, что с нами было. А он рычит.
– Ну же!
– вскрикиваю я. И мы оба улетаем на небеса. Но приходится вернуться.
Выгоядываю из-под одеяла. В комнате все начинает взлетать. О, нет! Нет-нет! Нет! Тут же будет…
Вдруг он меня целует так, как никогда не целовал. И все опускается на места. Контроль. Он вновь помог мне. А Рональд, усталый, падает рядом со мной. И мы встречаемся глазами. В его глазах, голубых, как небо, видно все его отношение ко мне. Там, в омуте этих глаз, я вижу его заботливость, благодарность. Все то, чего он не может выразить словами. Но он говорит.
– Я люблю тебя. Спасибо.
– За что?
– усмехаюсь я.
– За это?
– За все спасибо. Ты… А знаешь, ты теперь моё все.
– он обнимает меня.
Так… Приятно! Даже… Даже думать… Не могла… Слов нет. Начинаю плакать. Он поворачивает меня к себе.
– Ну что ты?
Я обнимаю его.
– А ты моё Все! Рональд!…
Он понимает меня.
– Тихо! Тихо! Не плачь!
Пытаюсь сдержаться.
– А как же не плакать… Если… Если это лучшее, что когда-либо со мной происходило.
Он обнимает меня крепче.
– Нужно не плакать, а смеяться. А ещё лучше - спать. Ты устала, наверное. И я устал.
Тут он снова прав. Я ужасно устала. Но не выпускаю его из объятий. Засыпаю прямо так. И он тоже не выпускает меня. Только крепче обнимает. Так мы и засыпаем.
Самые счастливые на всей Земле