Бежит к рассвету река
Шрифт:
«Что со мной? Заболела? Вряд ли. Помню, первый раз накрыло подобное, когда тот умник, сияя как начищенный пятак, свалил из «Отрадного» на своей тачке. Но что мне до него? Никаких чувств я близко не испытывала, общаясь с ним. Да и не в моём вкусе копающиеся в себе мужички. Такие всегда себе на уме. Однако, факт остаётся фактом: его речь, взгляд, простое присутствие снимали тяжесть проблем, вселяли уверенность в благополучном исходе. Робкая надежда тут же
Лида испугалась своего открытия, мысленно осудив себя за несвойственные ей фантазии, вызванные, как она решила, напряжением последних дней.
«Что было, то было, сейчас же надо забыть о прошлом, как о кошмарном сне и строить жизнь на новом месте, обеспечивая будущим детям надёжный тыл. Только так придёт подлинное счастье. Счастье жены, матери, бабушки, прабабушки… ».
Довольная правильным, по её убеждению, ходом мыслей, Лида мечтательно улыбнулась, прислонившись к прохладному стеклу окна.
Тем временем автобус приближался к очередной точке своего маршрута – небольшому районному городку, где по их плану, путая следы, они должны пересесть на идущий к тёплому приморскому краю поезд. Максим уже не падал подбородком на грудь, а откинувшись на спинку кресла и вцепившись левой рукой в подлокотник, еле слышно подвывал, изредка облизывая сухие припухшие губы, от чего они ярко выделялись на бледном лице. Четверть часа спустя они, тесно прижавшись друг к другу, тряслись в переполненной маршрутке, куда с трудом втиснулись. Лида всю дорогу боялась пропустить остановку железнодорожного вокзала, стараясь остро не реагировать на злобные выпады Максима:
– Говорил, такси надо брать. Совсем, походу, с головой перестала дружить. Удавишься за копейку.
– Тут всего три остановки. Какое такси?
– Сейчас приедем хрен знает куда, тогда поймёшь, что к людям стоит иногда прислушиваться. Но ты глухой прикидываешься, как только речь заходит о деньгах. Настолько сильно жаба душит.
– Да успокойся уже! Приехали, выходим.
Знакомая с детства симфония запахов креозота, машинного масла и солярки, навевала романтику дальнего пути, унося Лиду под стук колёс в волшебный мир вагонного уюта и неизвестных городов. Максим, устав переминаться с ноги на ногу, опустил обе сумки на асфальт перрона и присел на корточки как бывалый зек. До посадки на поезд ждать оставалось не более десяти минут, когда он попросил купить в буфете бутерброд и газированную воду, сославшись на то, что целый день ничего не ел.
– Только же из кафе, почему не перекусил?
– Брезгую есть в привокзальных забегаловках, я же говорил. Но сейчас прямо желудок сводит и сахар, кажись, в крови понизился. Того и гляди в обморок упаду, – положив ладонь на живот и закатывая глаза, мастерски соврал он, как врут большинство наркозависимых.
– Хорошо, следи за сумками внимательно. Я мигом туда и обратно.
В пустом и довольно чистеньком вокзальном кафе Лида купила чебурек, сосиску в тесте, самсу, бутылку минеральной воды и помчалась обратно. Вернувшись на перрон, где суетились редкие пассажиры и провожающие, что-то перекладывающие из одних сумок в другие, обнимающиеся, громко смеющиеся, жадно докуривающие свои сигареты, настороженно прислушивающиеся к далёкому гулу подходящего состава, она не увидела Максима. Не понимая, что происходит, Лида быстро подошла к тому месту на перроне, где они ожидали свой шестой вагон, потом забегала вдоль железнодорожных путей, выкрикивая его имя и ловя на себе холодные взгляды окружающих. Скучавший до этого полицейский ЛОВД, теперь внимательно следил за судорожными метаниями одинокой девушки, прикидывая, стоит ли проверять документы симпатичной брюнетки. Будто в тумане Лида ворвалась в небольшой зал ожидания, с надеждой ища глазами знакомые черты, потом бросилась в кафе, к камерам хранения, в мужской туалет, заставив громко выругаться толстую техничку. Выскочив из здания вокзала в город, она, уже роняя горячие слёзы, рванула наугад вдоль дороги, как вдруг увидела его фигуру за остановкой у жёлтой берёзы на противоположной стороне. Он стоял спиной к ней, с перекинутым через плечо ремешком сумки, в которой были деньги, пытаясь прикурить от зажигалки прохожего. Второй сумки, куда она сложила самое необходимое в пути и на новом месте, не было вовсе. Бросив съестное и минералку, Лида рванулась к нему, наперерез движению, слыша громкие сигналы клаксонов и трёхэтажную брань. Максим, увидев её растрёпанные волосы и быстро приближающееся бледное лицо, успел юркнуть в кусты и побежать, надеясь затеряться между домами. Не вышло. Лида настигла убегающего, её рука намертво вцепилась в ремешок сумки, который больно врезался ему в шею.
Конец ознакомительного фрагмента.