Бежит к рассвету река
Шрифт:
«Надо выпить и успокоиться, а лучше проглотить две-три таблетки феназепама, может отпустит», – подумал я, но не стал принимать ни того ни другого, потому как алкоголь даёт лишь краткосрочную иллюзию того, что «жизнь налаживается», а быстрая расплата с ударом по психике, напротив, вполне реальна. Транквилизаторы уменьшают тревожность, снимают мышечное напряжение, иногда дарят несколько часов спокойного сна, но находиться в аморфном состоянии пациента психоневрологического диспансера не хотелось, дабы не терять ясности ума.
Пытаясь отвлечься от тревожных мыслей, заварил себе крепкого ароматного чая с мятой, намазал на хрустящие пшеничные хлебцы густое арахисовое масло, положил сверху нарезанный кружочками банан и вдруг дословно вспомнил фразу: «доверься силе, которая привела тебя в этот мир и заставляет
Допив остывающий чай с бутербродами, я ощутил долгожданное умиротворение. Включив компьютер, не стал выискивать новую информацию в соцсетях, а вместо этого позвонил жене, но она ещё злилась и не стала говорить. Вышел на балкон. В гулкой темноте осеннего вечера причудливым калейдоскопом дрожали огоньки далёких многоэтажек, напоминая загадочные созвездия. Во дворе выгуливали собак, у соседнего дома тусила компания подростков, заливаясь временами неприятным гоготом. Пока стоял, взирая сверху вниз на разномастный ряд припаркованных автомобилей, поймал себя на том, что по-настоящему раскованным бываю лишь в одиночестве, где не приходится подстраиваться под чужие стандарты, опуская себя до уровня группы, толпы, социума. Со стыдом вспомнилось, как в школьные годы изображал дружбу и заискивал перед одноклассниками, издевающимися над более слабыми ровесниками, лишь бы не оказаться на месте унижаемых. Да и повзрослев, приходилось подстраиваться под правила поведения в кругу знакомых, ведя себя противоестественно, даже отвратительно. Одиночество же лишь поначалу кажется тоскливым и пустым времяпрепровождением, однако окунувшись в него и подружившись с ним, улавливаешь его неповторимый аромат. Примерно так же не сразу понимаешь вкус чёрствого хлеба, зато впоследствии признаёшь в нём изысканное яство.
Звук пришедшего в социальной сети сообщения прервал моё пребывание на свежем воздухе. Опьянённый кислородом я зашёл в комнату, открыл его и прочёл:
«Привет! Как дела? Трезвый? Если да, то тебе наверное интересно будет знать, что я в курсе твоих приключений прошлой ночью и радуюсь, ведь ты жив и здоров ))».
Я перечитал послание несколько раз. Испуга не было. Совсем. Взволнованное любопытство – может быть, но спокойствие меня не покинуло. Аккаунт в соцсети, с которого отправили письмо, явно был фейковый, созданный накануне специально для анонимных сообщений. Одно было совершенно ясно: отправитель хорошо осведомлён и нашёл меня по имени и фамилии. Но кто он? Чего хочет? Если это шантаж, то что я могу предложить? Для чего этот спектакль с перепиской? К моему удивилению атака мыслей не привела к панике. Они просто информировали, а я делал выводы, но не устремлялся за ними, подобно взявшей след собаке, громоздя версии одна ужаснее другой и вызывая тем самым неконтролируемые эмоции. Ощущая себя хозяином своих чувств, я спокойно, не торопясь, написал язвительный ответ, как бы намекая на то, что мне плевать:
«Здравствуйте, мой неведомый доброжелатель. У меня на самом деле всё нормально, на здоровье не жалуюсь, почти протрезвел. Единственная проблема в том, что Вы меня знаете, а я Вас нет».
Щёлкнув мышкой, отправил сообщение и стал ждать. Прошла минута, пять, десять – никакой реакции. Решив размяться, оторвался от кресла, достал из-под дивана гантели, сделал несколько заученных упражнений и пошёл в душ. Стоя под тёплыми тонизирующими струями, я тщетно пытался понять логику адресанта, его мотивы и конечную цель. Довольно скоро меня пресытили водные процедуры, и я, благоухая сандаловым мылом и оставляя мокрые следы на ламинате, вернулся к экрану монитора в удобном хлопковом халате. Новых сообщений не было.
«Надо не выключая компьютер постараться уснуть. Рано или поздно отзовётся, иначе совсем бы не писал», – решил я и устроился на диване. С недавних пор сон и сновидения стали моими желанными гостями. Как говорил Артур Шопенгауэр «Самое счастливое мгновение счастливого человека – это когда он засыпает, как самое несчастное мгновение несчастного – это когда он пробуждается». Я часто и не хотел пробуждаться, понимая, что глубокий сон без сновидений, в котором нет боли и разочарований, куда предпочтительнее бессмысленному и напряжённому бегу в колесе реального мира. Что касается сновидений, то иногда в них было страшно, иногда гнетуще, иногда интересно и весело. Помню, в одном из них я мог менять форму тела по своему усмотрению, в другом – соблазнить любую красавицу, в третьем ощущал такую радость, по сравнению с которой реальная была лишь намёком на это чувство. Конечно, не обходилось без догоняющих монстров, застрявших ног, страшных катастроф, тяжёлых заболеваний, позорных ситуаций. Но это издержки. Явь же была однообразной чередой безысходных серых будней, с маячившей на горизонте смертью. С недавних пор, я перестал считать действительность чем-то настоящим, а сновидение – иллюзией, потому как испытывал одни и те же чувства в обоих состояниях, только во сне их гамма шире, ярче и сочнее настолько, что при пробуждении они ещё продолжали владеть мной, постепенно угасая, несмотря на все попытки их удержания. Было ясно и то, что все окружающие объекты во сне рождены мной самим. Это привело меня к глубокому убеждению того, что каждое утро мой мозг создаёт мир, который принято называть реальным. Подобным образом я относился и к виртуальной жизни во всемирной паутине, где мог часами слушать, читать, лицезреть и общаться с интересными людьми, переноситься во времени и пространстве, получать нужную информацию, слушать любимую музыку, быть в тёплой компании сходных по духу и мыслям друзей. Эта реальность для меня и стала настоящей, а виртуальным оказалось пребывание в скучных компаниях и на постылой работе.
Морфей ещё не успел крепко обнять меня, когда пришло сообщение. Вскочив с дивана и вывив его на экран, я прочитал:
«Приветик! Неужели еще не на измене? Что куришь для храбрости? Или продолжаешь квасить? Закуси чем-нибудь вкусненьким. Пироженка или тортик, наверное, есть у тебя?».
Я сразу понял – пишет женщина, хотя это ничего не меняло. Быстро написал ответ:
«Доброй ночи. Как же хорошо, что хоть кто-то печётся обо мне. Торта, к сожалению, у меня нет, поэтому бери самый свежий и приходи на рюмку чая. Поболтаем».
Дальше сообщения стали приходить без задержек.
«Не, ну ты конкретно безбашенный. Хоть помнишь, что было сутки назад? Или в несознанке? Короч, не включай дурака, что делать будем?».
«Давай встретимся. Ты знаешь про меня всё, включая адрес, раз пишешь на мой аккаунт. Поэтому лучше сразу приходи в гости».
«Смелый мальчик. Ты с кем там?»
«Я один. Да ещё в отпуске. Везёт мне, да?»
«Как утопленнику. Улица, дом, квартира…»
«ул. Свободы, 11 – 110».
Повисла, пауза. Видимо не ждали такой наглости.
«Жди. Когда приду не знаю. Если будешь бухой – пожалеешь».
В смешанных чувствах я откинулся в кресле. Не скажу, что страха не было совсем, был, конечно, но, не успев возникнуть, он быстро трансформировался в азарт наблюдателя, будто я смотрел на всё со стороны и с нетерпением ждал развязки, не особенно переживая за судьбу главного героя. В этом новом состоянии было комфортно. Точнее было бы назвать его свободой от отождествления себя с персонажем трагикомической пьесы, свободой от его терзаний и метаний, свободой постороннего наблюдателя.
Решил навести элементарный порядок в квартире – не сгорать же со стыда из-за грязной посуды и неубранной одежды. Когда восстановил относительный порядок в комнатах, проветрил их и воскурил благовония с ароматом ванили. Потом решил подготовиться к неприятному разговору и вероятной смерти. Почистил уже чистые зубы, снял халат, надел свежие чёрные трусы, темно-синие джинсы и светлую футболку. Написал записку Ольге, в которой коротко, не упоминая никаких подробностей, попытался объяснить свою гибель отвратительным поведением в пьяном виде и спрятал в её любимую чашку, лежащую в сушилке. Захотел быть оригинальным, поэтому в компьютере и интернете никаких прощаний оставлять не стал.