Безликий
Шрифт:
Да, нет у него права взять и кокнуть мою тушку по желанию левой пятки. И просто так выписать палок всегда оказывалось затруднительно, на то есть Гильдия и какое-никакое, но право беса на получение сатисфакции. Сатисфакция проста, конечно, штраф хозяина или даже вывод беса обратно в федеральную собственность. Потому прописывать горячих у нас тут любят только в боевых, порой доплачивая обычным военным за придирки.
Одно слово — мудак.
Банк — принять: Да
А? Что это? Что за дивные, прекрасные, великолепные, смуглые, золотисто-загорелые, упругие, подпрыгивающие,
— Большие, полные белка и такие горячие…
Эмма проводит языком по губам и прищуривается. В её прищуре читается несказанное обещание, чуть припухшие идеальные губы блестят и, дрогнув, открываются навстречу красновато-гладкой округлой сосиске. Телячьей, если верить рекламе, но это ложь.
Как и сама Эмма. Она впрямь идеальна, иначе никак, маркетинг не прощает ошибок. Эмма Хот настоящее божество нашего мира и времени, вездесущая, бестелесная и осязаемая. Эмма появляется ещё раз через несколько секунд и втюхивает пылесос. Само собой — с огоньком, порнографично и донельзя романтично. Ну, то есть стоя раком.
Пропустить рекламу
Поступление на счёт комиссионных по ставкам и донатов — 400 кредов
Мой мудак забрал себе 75 процентов, плюс налог, зато доны порадовали, спасибо, парниши и девчонки, вы мои зайки, специально для вас, поименно, в следующей бойне напишу все ваши ники вражьей кровью. Да-да, Эф Семь суров, жесток и крут, ага.
Снаряга — принять: Да/Нет
Кря-кря, жёлтый утёнок мелькает одновременно с белой вспышкой перед глазами.
Это проверяется реакция, сбой синапсов не позволяет следить не только за моими сообщениями, но и за эмоциональными пиками. Барри даёт сигнал о самом неприятном и, одновременно, кайфовом времени восстановления — Большой, сука, Боли. О, да, привет, милая.
Создание тела из киселя первоматериала штука затратная во многом. На самом деле с момента смерти в ульекрепости прошло три дня. За эти сутки Барри смодулировал задачу Матери, программе, ведущей всех бесов Станции. Мать, за стандартные семьдесят два часа, воссоздала меня-беса, не меня, спящего криосном где-то в ледяной тьме космоса, а меня беса, существо с полом, набором органов и всем прочим фаршем. Только такой режим форсированный, никаких месяцев, как стоило бы. От того всё время проверки, листая почту, слушая сообщения и радуясь-огорчаясь, я упивался обезболом, вводимым через иглу в спине. А сейчас…
О-О-О-О!!!
Барри меня любит. Барри дал манипулятору капу и каучук сейчас скрипит в зубах, не давая им крошиться. Барри умница, не то быть мне беззубым новорождённым, если бы не он.
Кря-кря, смеётся жёлтый утёнок и, стискивая капу, начинаю самое главное в очередной новой жизни — знакомиться с чернухой, левыми кредами на левый счёт и заново копировать мою душу, моё «я» после смерти, именно то, что сделает Барри миллионером, если к тому времени я на самом деле не окочурюсь. «Черные» поступления идут к нему теми же 75 %, но тут я даже не думаю назвать его мудаком. А вот жадным тупым уродом — да.
Если Барри попадётся на создании дополнительной копии моей бес-души, он станет таким же уродом без лица, имени, прав, семьи и прочего. Разве что ему придётся снова и снова мучиться, если всё слышанное про таких ребят правда. Да, меня тоже не ждёт что-то хорошее. Вернее, не так.
Меня ждёт ничто. Пустота и смерть. Меня отключат насовсем. Чпоньк, и всё.
Меня нет.
Биржа левых доходов родилась не на пустом месте, как и «черные» бесы, списываемые как окончательно выбывшие и частенько всплывающие тут да там. Мы ненавидим друг друга, убивая при первом же случае. Они ненавидят нас за саму возможность воскресать, чаще всего лишаясь её навсегда. Мы готовы убивать любого из них только лишь за иллюзию свободы, поманившую нагнуть систему и федеральные законы. У них вышло, они смогли заплатить кому-то и…
Что «и» никто не знает. Если бы бесы освобождались полностью, то не оставались бы в своих модифицированных телах, верно? Или нет? Или мне что-то непонятно? Или…
Боль терзает меня перед выход наружу. Последние подготовления, последняя возможность определить погрешности воссоздания. Многие из обычных мужчин с девами нашего племени предпочитают анестетик и сон, пока снова не разбудят. Я прогоняю перед собой колонки цифр и захожу в обычную сеть, стараясь отыскать кое-что важное.
Я не хочу оказаться сбежавшим бесом, чьё настоящее тело и сознание опять принадлежат кому-то, а не вернулись к ним полностью. Какая разница — чьим рабом ты станешь, если ты останешься именно рабом? Слаще есть, мягче спать, больше обманываться?
Спасти от такого сможет попытка создать второе «я» и только тогда подумать о побеге, возврате меня-настоящего и всём остальном. Поэтому ставки за ставками, игра за игрой, смерть за смертью. Чем опаснее работа, тем больше заработок. Ничего и нигде не меняется, ни со временем, ни с местом, ни с чем-то ещё.
Боль терзает тело, но мозг работает и ищет, ищет, ищет. Я занимаюсь этим давно, знаю — кого, где и как искать, на что обращать внимание, но так ничего и не нашёл. Зачем мне это, и что, самое главное, ищу?
Дорогу домой. В наше время. На нашу Землю. Я не хочу перестать быть бесом.
Я хочу стать сам собой.
И жить дома.
Откуда меня выдернули сюда, мать их, не так и давно.
Глава 3
— @@$$##@@!!!
Что?!Что за хрень?!
Сел, оглянулся, сощурился из-за свистопляски разномастных огоньков по куче панелей и просто в воздухе. Вокруг свиристело, визжало, трещало, шипело, скрипело и много чего ещё, но главным оказался легко узнаваемое аварийное завывание и механический голос, вещающий форменную непонятную белиберду.
А ещё вокруг едва уловимо, но всё же заметно, мерцало мягким двигающимся пузырём. И внутри него мне чувствовалось немного лучше, чем снаружи. Там, в темноте, мигающей разноцветьем бликов, ощущалась самая настоящая смерть. И, приглядевшись, становилось ясно — это не шок, это наблюдение той части меня, что хотела выжить и пыталась анализировать, понимать и делать выводы. Да уж, попал, так попал.
Я только вот, прямо сейчас… Где-то был. И точно не здесь, гулял же, никого не трогал. А теперь? А теперь непонятно, сердце колошматит, адреналин льдом где-то у желудка… Ну, наверное, желудка. Вой, треск, скрежет и мерцание. Стоп, вот это самое мерцание странное. Глупо, но точно, как вариант выбора, ну, типа: