Безликий
Шрифт:
Гермиона была несказанно рада, что успела выскочить из дома до того, как он испортил ей настроение. Сейчас все было хорошо: она прогуливалась мимо глубокого озера, смотря, как маленькие уточки ходят вокруг мамы, покрякивая.
Сама она безумно скучала по самым родным людям на земле — родителям. Она не видела их несколько лет, только могла смотреть на фотографию, где они оба улыбаются, держа в руках маленькую дочку.
Гермиона всегда пыталась вспомнить, что она сказала им в последний раз. Но это было безнадежно —
Чувство вины не один раз окатывало ее с головой: она выжила, а родителей защитить не смогла. Эгоизм, безразличие, неосторожность? Как можно быть такой глупой, чтобы просто стереть им память, а не вывезти в другую страну?
Конечно же, ведь Гермиона просто надеялась на то, что они будут жить долго и счастливо в родном городе. Не вышло. Зато в родной стране умерли, черт возьми.
— Привет, — мальчик невысокого роста подбежал к ней, протягивая небольшой листик в худенькой ручке.
— Привет, — широко улыбнулась в ответ ему Гермиона. — Что это?
— Это приглашение на выставку скульптур известного архитектора, — он протянул брошюру настойчивее.
Милая улыбка словно приклеилась к его лицу. Голубые глаза радостно оглядывали незнакомку.
— Спасибо, но мне это, боюсь, не нужно.
Мальчик обиженно покосился на нее снизу, держа толстую стопку точно таких же листиков.
— Ну ладно, — она еще раз улыбнулась, почти касаясь пальцам бумаги. Однако кто-то выхватил ее быстрее.
— Мне нужно, — какой-то мужчина спрятал брошюру себе в карман, приветливо кивая мальчику. — Спасибо.
Девушка внимательно проследила за тем, как он спокойно разворачивается и уходит дальше по улице, аккуратно переступив через бродящую по тропинке уточку.
— Что это было? — спросила она у мальчика, но вмиг смолкла. Глаза остановились на его спине, резко поднимаясь вверх — за ухом была небольшая татуировка в виде чаши.
***
Мирное утро перерастало во что-то более мрачное: большие грозовые тучи сгущались на небе, а пока что маленький дождь барабанил по крышам домов. Для некоторых это приятная новость: свежесть, дующая через окно, прохлада, теплая кровать, книжка в руках и тихий стук капель по улице. Для некоторых. Но не для него.
Тихий стук для него был раскатом грома, который стреляет вместе с молниями, а пасмурное небо предвещало проливной дождь целый день. А у него уже голова раскалывалась от гребанного стука; длился он уже на протяжении часа с тех пор, как парень проснулся.
Все, что ему хотелось сейчас, — это убиться. Внутри все буквально выворачивалось наружу, в голове как будто электрошоком прошлись, а перед глазами до сих пор плыло.
Еще Драко хотел пить — ужасно, невыносимо. В горле настолько пересохло, что, даже если бы он захотел что-то сказать, не смог бы.
У него было две попытки встать, и обе закончились ужасной головной болью, после которой он еще пятнадцать минут приходил в себя. Поэтому единственное, что он пока сделал, — проснулся и успел проклясть вчерашний день, когда открыл дверь того клуба. Еще, правда, перенес стакан воды с помощью заклинания, что слегка облегчило ситуацию.
Он пытался вспомнить, что там произошло. Но на ум приходил только стоящий перед ним бокал Огневиски, стены туалета и фрагментами голая Джорджина. А остальное было, как в тумане.
Он прикрыл глаза, надавливая кончиками пальцев на виски. И что его только заставило идти туда вчера и так много пить? Драко, конечно, частенько употребляет спиртные напитки, но в эту ночь их было слишком много даже для него.
А еще, пока парень лежал, он задумался над татуировкой девушки — это было еще одной вещью, которую он помнил. Она была призрачной, надолго не задерживавшейся в сознании, но Драко был уверен, что очертания кинжала на ее татуировке были.
Что-то напоминало ему о подобном рисунке, но в таком состоянии он просто не мог вспомнить, что же это было. Сознание буквально кричало ему о чем-то забытом, но ему не удалось восстановить это в голове.
Дверь шумно открылась: ему показалось, что в него зарядили молнией — в висках так сильно долбануло, что перед глазами все стало намного расплывчатее.
— Грейнджер, блять… — прошипел Драко, укладываясь обратно на диван.
— И тебе добрый день, — шикнула в ответ она, опуская кота на пол. Гермиона сняла пальто и аккуратно повесила его на вешалку, снимая кроссовки. — Протрезвился?
— Ой, замолчи уже. От одного твоего голоса умереть хочется.
Он прикрыл глаза, замечая, что дождь усилился еще больше — звук стал намного громче.
Живоглот, который до этого терся у ног Гермионы, недовольно мяукнул, перебегая на кухню. Животное мягко ступало по паркету, виляя хвостом от недовольства.
Парень слегка приподнялся, удивленно смотря на кота. Второй же, будто был хозяином, прыгнул на стол, где стояла тарелка с яичницей и сосисками. Принюхавшись, он спихнул одну в сторону и принялся ее кушать.
— Живоглотик, уйди оттуда, — девушка, не обращая внимания на взгляд Драко, побежала за котом на кухню, снимая животное со стола.
— Грейнджер… это еще что за фигня?
— Это не фигня, Малфой. Это — кот, познакомься, — девушка ядовито улыбнулась, почесав Живоглота за ушком.
Сказать, что он офигел, это ничего не сказать. Потому что…
Да твою ж мать, она сюда еще и зверинец свой перетащит? Плюс к этому, им нужно купить одну собаку, минимум. Может быть, стоит сразу открыть зоопарк?
Драко недовольно посмотрел на расплывчатую картинку жирного кота, который еле умещался на руках Гермионы.
И, фу, он был таким же омерзительным, как и хозяйка.