Безликий
Шрифт:
А она бежала, спотыкаясь каждый раз. Падая на раскаленную землю, обжигая кожу, на которой моментально образовывались раны. Нога больше не болела. Но то, что она испытывала сейчас, было в разы хуже.
Гермиона неслась босыми ногами от вулкана, который готовился к извержению. Ее сносило через каждый квадратный мер, сбрасывая обратно, ближе к ядру, от которого она пыталась убежать.
Она свалилась еще раз, оборачиваясь на шум: лава, до этого державшаяся внутри, стремительно текла из жерла. Еще минута, и она поглотит девушку.
—
Идти было слишком больно — земля под ступнями буквально горела. Это было намного ужаснее, чем поврежденная нога.
— Нет! – крикнула она, направляясь в другую сторону, так ей казалось короче. Лава была быстрее, намного.
— Грейнджер! — кто-то с силой ударил ее по лицу, и Гермионе показалось, что на одно мгновение вулкан остановился. Что земля стала прохладнее, и она может спокойно на ней стоять.
Но всего на одно мгновение, потому что сразу же после оклика она услышала шум за спиной и почувствовала, что буквально стоит на той самой лаве. Как оказалось, плыть по холодной реке — это подарок по сравнению с этим.
Перед глазами мелькал разгорающийся огонь, который вскоре заполнил все пространство. Он замкнул девушку в маленьком кругу, возвышаясь двухметровой стеной.
— О Господи… — она осмотрела пламенное ограждение, забывая и о вулкане, и о лаве.
Огонь наступал, оставалось каких-то десять сантиметров для того, чтобы ее легкое платье загорелось. Для того, чтобы она заживо сгорела в пламени.
— Грейнджер, блять! — сильные руки тряхнули ее за плечи.
Огонь, испустив искры, ветром раздулся, делая круг шире. На одно мгновение она снова не чувствовала, что ее ноги горят, а пламя почти достает до ее тела.
Но всего на одно мгновение.
А потом красное чудовище вновь оказалось перед ней, окружив со всех сторон.
— Гарри… — прошептала она.
Конечно, Гарри… Красное пламя, как алая струя, вырывающаяся из волшебной палочки. Огонь, как Волан-де-Морт, от которого не убежишь, которого не победишь. Который окружал, дышал в спину пламенем.
Больно. Огонь делал ей больно. И…
— Грейнджер!
Еще один удар по лицу холодной рукой, еще. Или это она слишком разгоряченная.
Но это почти помогает.
Почти. Потому что огонь, конечно, пропадает, но вместо него появляется огромный лес, погруженный в сплошную темноту.
Она шла по нему раздетая, наступая босыми ногами на шишки и маленькие иголки. Здесь было настолько тихо, что приглушенные шаги были слышны везде. Не пели птицы, не качались деревья, не шелестела листва.
Ничего. Словно все погрузилось в сон. В какой-то страшный кошмар, который затягивал каждого длинными руками.
— Грейнджер!
Она оборачивается на звук, но не видит ничего, кроме пустого леса. Она была здесь совершенно одна, почти бесшумно ступая по голой земле.
Здесь было прохладно, даже освежающе. После реки — жарко, после камней — сухо, после вулкана — холодно. Но все же тут было в разы страшнее.
Почему? Она не знала, чего ждать от отталкивающего леса, из которого хотелось бежать, но она не могла сделать это. Просто тихо шла, чтобы не нарушить покой. Потому что… ей почему-то казалось, что если она сделает это, случится что-то страшное. Намного страшнее холодной реки, свисающих камней, и бурлящей лавы.
Он снова ударил по лицу, которое вдруг стало прохладным, хотя минуту назад Драко казалось, что у нее повышенная температура.
— Грейнджер, очнись! — он пытался перекричать ее, но это плохо удавалось.
Девушка орала на весь дом, отбиваясь от него. Ее глаза были закрыты, и вся она казалась полумертвой, если бы не оглушающий крик и тело, бившееся в конвульсиях.
— Грейнджер! — заорал он ей прямо на ухо, переплетя ее пальцы со своими.
А у нее, там, было тихо. Настолько тихо, что она слышала, как хрустнула шишка, на которую Гермиона ступила.
Ей казалось, что за ней следят. Ощущала чье-то пристальное внимание, которое было направлено только на нее. Она оглянулась, не успев заметить, как тяжелые веревки упали на нее, стягивая спину и талию.
Девушка даже не могла вскрикнуть, потому что каждый вздох давался с трудом — веревки были настолько сильно затянуты вокруг живота и рук, что она не могла дышать.
— Помогите… — прошептали трясущиеся губы.
— Помочь? — спросил холодный голос откуда-то издалека.
Гермиона не смогла бы даже голову повернуть, если бы хотела. Все, что ей оставалось, — это висеть на дереве, не в силах даже пошевелить пальцем.
А лучше бы она плыла по холодной реке. Падала с камнями. Бежала по раскаленной земле. Там она хотя бы могла пытаться выжить. Но не здесь.
— Не слышу ответа.
Она не видела Ее. Но ощущала. И прекрасно знала, что это Мгла пришла. Она самая.
Можно сказать: «Наконец-то».
Гермионе казалось, что Она стоит за ее спиной и зловеще шепчет. Этот шепот был страшнее любого крика.
— Грейнджер! — теперь теплая рука хлестнула по ее лицу. Дернула за плечи.
Но на этот раз Мгла не отступила. Лишь девушка покачнулась на веревках, которые на доли секунды ослабли, давая ей кое-как вздохнуть.
— Кто это зовет тебя? — спросила Мгла.
Гермиона не знала. А даже если бы знала, ответить не смогла бы.
— Снова молчишь? — ей казалось, что Она сверлит дыру в ее спине. Такую, что была намного больнее удара о землю. Вывиха позвоночника.
Мгла громко, выразительно говорит какое-то заклинание. И в следующую секунду девушка кричит от боли, качаясь из стороны в сторону на толстой ветви дерева.
Ее как будто парализовало. Как будто скрутило все внутри в тугой узел.
— Грейнджер! — кажется, он говорит это уже в сотый раз за последние двадцать минут.