Безликое Воинство
Шрифт:
Можно сказать, удача начала возвращаться к нам с возвращением командования Озавака. В каком-то смысле нам повезло и с ветром, относившим радиоактивное облако в сторону, и с тем, что «Курай» так и не успел атаковать «безликое воинство» оставшимися тремя «зазубренными жалами» и не превратил таким образом весь остров в горящую радиоактивную ловушку. Преследовавшие нас толстые ракеты, похоже, все сгорели при взрыве на вершине горы, а массированный удар «Курая» по десанту демонов зачистил западное побережье. Повезло нам также со штормом, поскольку ещё с утра он ушёл на северо-восток. На тот момент главной нашей задачей было сохранить «Киклоп-4» как единственное уцелевшее судно девятой отдельной флотской группы, а заодно и последнее средство, чтобы убраться прочь с этого острова.
Участок берега, к которому мы собирались причалить, находился примерно в пяти милях к западу от выхода из ущелья, в котором «Киклоп» повредил правый носовой двигатель. Подойдя к полосе прибоя, наше израненное судно сбавило ход и развернулось повреждённым правым бортом к берегу. Мы не сбросили оставшиеся по левому борту контейнеры и сохранили крен как раз для этого — чтобы повреждённый борт оказался выше и в результате дальше от воды. Все наши матросы и два офицера — Ибильза и Такетэн — ждали в это время на палубе, приготовив якоря и лини. Как только брюхо «Киклопа» заскребло по песку, они сбросили в полосу прибоя якоря, затем прыгнули туда сами. Необходимо было затащить якоря на берег, закрепить их там и подтянуть к ним тросы. Всё это в итоге они проделали быстро и чётко — возвращение
Вскоре после того, как мы причалили к берегу, иллюзия пожара рассеялась, поэтому мне не довелось на неё посмотреть. Но я теперь уверен, что толстые ракеты не припечатали нас к острову именно благодаря этому карапскому фокусу. Так Боги иногда заставляют злодеев делать добрые дела… Да что там, Боги умеют уже свершившееся зло оборачивать добром!
Когда я впервые после «икорного» залива выбрался наружу, на верхнюю палубу нашего судна, я своими глазами увидел увечья на его корпусе. Надо ли говорить, как глубоко я был потрясён! «Киклоп-4» стал для меня истинно вторым родным домом, и узреть такое мне было очень горько. Рассматривая повреждения, которые нам причинил скоростной разведчик «безликого воинства», я припомнил пушечные турели «Копья Ксифии», и я тогда понял, что силовой луч может действовать в обе стороны — как от себя, так и к себе, как вминать и проламывать обшивку внутрь и выносить задраенные двери переборок, так и вспарывать обшивку и выдирать из креплений артиллерийские установки и ракетные контейнеры. Именно в таком режиме «вспарывания» он атаковал «Курай», и именно так он ударил по «Киклопу». Луч не задел турбовентиляторы, зато повредил люк, закрывающий носовую пушку, снёс с её турели радар противовоздушного комплекса (саму пушку при этом намертво заклинило), а также выдрал все три правых пусковых контейнера и вздыбил обшивку правого борта. Вся та сторона судна зияла трещинами, в том числе широкими и сквозными, причём часть больших трещин пришлась ниже ватерлинии. Если бы оставшиеся по левому борту контейнеры не накренили на себя судно, мы могли затонуть вслед за «Кураем»… Именно эти трещины начали заваривать в первую очередь. Со склада сгрузили оборудование для сварки, протянули кабель и Такетэн с двумя матросами из его команды занялись наложением внешних заплаток. Изнутри их тоже пришлось потом наложить, только уже на герметик. В очереди на ремонт значился импеллер правого носового двигателя, который необходимо было заварить и отбалансировать, только это уже работа мотористов. И ещё носовая пушка… Теперь вот даже и не знаю, собирались ли её ремонтировать.
Ибильза-Хар, закрепив якорь, вернулся в рубку на свой пост — на случай появления демонов — чтобы управлять уцелевшей кормовой пушкой. С ним на борту остались Скванак-Ан, штурман и мотористы. Остальные, включая Дважды Рождённого, сошли на берег. Я вновь командовал своими людьми — Нандой, Кинчи и Муштаком, — и это придавало мне сил. Перед нами, почти в миле от береговой линии, возвышался холм, точнее, длинный отрог горы; он тянулся на запад миль на 5 и загораживал нам вид с берега на центральную часть острова. У подножия его склона начинался густой тропический лес и там мы расставили растяжки, использовав добрую половину оставшихся у нас гранат — по слухам среди матросов, ещё Каманг Гуен рассказал об этом капитанам: демоны не замечают таких ловушек и легко на них попадают. Об установленных растяжках предупредили экипаж «Курая», хотя те и не собирались к нам в гости. Посовещавшись с Правителем Полнолуния по радио, Озавак договорился после ремонта перегнать «Киклоп-4» к западному мысу и там принять на борт уцелевший экипаж большого ракетоносца. Всем было ясно, что с острова следует убраться как можно скорее. Расчёт был на то, что после латания дыр и трещин мы сможем погрузиться хотя бы неглубоко и на малом ходу отойти на несколько миль подальше от острова. Дважды Рождённый предлагал двигаться на север, для начала — к обнаруженному нами материку (карап называл его Серес), но я так и не знаю, что ему на это ответил Сирутай-Вал.
Демоны появились часа через три, с началом отлива, когда радиоактивное облако над горой уже рассеялось, а его остатки унесло на северо-восток. Экипаж «Курая» к тому времени уже завершил высадку и занимался постановкой лагеря на берегу к западу от нас, а команда Такетэна успела закончить все сварочные работы снаружи и, передав оборудование мотористам, отправилась ставить заплатки на внутреннюю часть обшивки. Именно в тот момент из джунглей, со склона отрога, в сторону пляжа повалило их сотни две. Передовые ряды, спустившись к подножию склона, подорвались там на наших растяжках. Пара десятков гранат на относительно узком участке такую массу, конечно, не остановила, и вскоре демоны выбрались на поросшую лишь травой и редкими кустами береговую полосу. Тогда кормовая пушка «Киклопа» открыла огонь, а мы — те, кто был снаружи — опрометью бросились под её защиту. Весь берег в той стороне запылал сплошным ослепительно-белым пятном — во всяком случае, так казалось. Ветер дул в нашу сторону, и вскоре нас обдало отвратительной вонью — примерно такой же, какой мы до умопомрачения надышались в отсеках «Копья Ксифии». Несколько демонов всё же прорвались через огненный заслон, но большая часть полегла или повернула назад в джунгли. Мне тогда — издали и в пылу боя — эти существа показались похожими на огромных пауков. Прорвавшихся демонов, метавшихся по берегу, добили залпы наших винтовок. Должен отметить тут стрельбу Муштака. Цели двигались быстро и беспорядочно, непредсказуемо меняя направление и порой, сменив его несколько раз, устремлялись обратно в сторону дымящихся джунглей. Мы ждали, пока эти твари приблизятся хотя бы на пару стадий, Муштак же ещё с трёх-четырёх уложил нескольких демонов. Ибильза, которой видел противника в обзор прицельной камеры, рассказал мне некоторые подробности. Там, где срабатывали зажигательные гранаты, демоны широко расступались, часть их тут же поворачивала назад, остальные же старались обойти подальше ярко светящееся пышущее жаром место. На обычные осколочно-фугасные гранаты, заметно прореживавшие их толпу,
Позже, уже после боя, я нашёл на берегу несколько таких тел, которые и не думали обращаться в масло и слизь — они выглядели как наполовину заполненные тряпьём или чем-то подобным обезьяньи шкурки. Тут-то я и понял, что демоны похожи на обезьянку, труп которой мы с моими матросами видели в рубке «Копья Ксифии»! Я позвал нашего доктора, чтобы он тоже посмотрел на тела убитых нами демонов. Заботливый Арза в очередной раз меня удивил. Доктор достал складной нож и начал препарировать то, что осталось от этого существа. Как я и ожидал, внутри шкуры оказалась та самая маслянистая жидкость, но помимо неё было что-то напоминающее тонкие полупрозрачные кости или хрящи, а также какие-то белые густо ветвящиеся трубочки. Арза всё это вытаскивал и с любопытством рассматривал… Я же не мог тогда дышать! Смрад стоял такой, что у меня слезились глаза, а желудок мой сжался в маленький комок. Арза между тем дышал ровно, будто лишился обоняния, — вот что значит быть доктором! В конце концов Арза заявил, что никогда не видел ничего похожего, и что это существо, скорее всего, не имеет никакого отношения к нашим животным. Я не стал развивать эту тему и упоминать про захватчиков из другой звёздной системы — слишком уж нелепым выглядел бы подобный разговор в тех обстоятельствах. Но мы хотя бы точно узнали, что это биологические существа, а не какие-то потусторонние. Тогда же я припомнил, что в тлеющих баррикадах, на которые мы натыкались в отсеках «Копья Ксифии», попадались фрагменты похожих шкурок. Они были покрыты копотью и я принял их за обгоревшие остатки утеплённой формы малаянских моряков. Очевидно, не все убитые демоны обращаются маслянистой жижей. Но от чего это зависит? Я подумал тогда, что это может оказаться важным, а у меня на этот счёт никаких соображений нет, и я решил обсудить это с доктором. Арза ответил, что если бы у него была возможность провести серию контролируемых опытов над живыми экземплярами… Короче говоря, он отшутился. Впрочем, этот мир повесил на нас такой груз загадок и опутал столькими тайнами, что ещё одна общей ситуации не изменит. Как мы здесь очутились? Это ведь не наша Гея, не та, где мы родились, где жили, где сражались с конвоем. Дважды Рождённый с самого начала подозревал, что мы в другом мире, но по каким признакам он это понял? И откуда он знал, что из всех флотов — как нашего, так и Альянса — мы встретим здесь только подводные суда? Не похоже, чтобы этот мир был родным и для «безликого воинства», но ведь его горбатым надводным кораблям, и даже толстым дымящим ракетам, ничто не помешало сюда попасть! Что здесь делал карап? Как так случилось, что мы сами на него вышли? Кто всё таки эти женщина и ребёнок, которых он разыскивал?.. В этом непроходимом для моего разума лабиринте природа демонов «безликого воинства» — просто один из множества тупиков. Признаюсь, после того разговора с доктором, скорее даже от его невозмутимого спокойствия, у меня полегчало на душе. К сожалению, ненадолго…
В общем, первую наземную атаку мы успешно отбили. Никто тогда не смог толком рассмотреть атаковавших, и это, как показало будущее, было к лучшему. У нас ещё оставались гранаты, но устраивать демонам новую ловушку мы не стали. Подножие склона ещё горело и было сильно задымлено, так что даже подойти к нему представлялось невозможным. Впрочем, как нам, так и противнику. Когда через полчаса после боя дым немного рассеялся, там вновь появились демоны, но они к нам не пошли, просто помаячили среди обгоревших стволов, а затем вдруг разом, словно по команде, повернули назад и скрылись среди густой зелени. Я уверен, что их отпугнул горящий берег, смердящий горелой плотью их соратников.
Над пляжем повис мирный фон звуков: тихое шипение волн, крики летавших вдоль береговой линии ларосов, спокойные голоса людей, занятых общим ответственным делом. Я вернулся в рубку и там узнал, что сразу после боя с нами связался Сирутай-Вал — в их лагере слышали выстрелы нашей пушки и видели дым, и они хотели узнать, что же у нас произошло. Тогда и выяснилось, что у экипажа большого ракетоносца из огневых средств только винтовки и револьверы, снаряжённые обычными патронами, и даже этих стволов на всех не хватает — из восьмидесяти шести уцелевших вооружены лишь около тридцати человек! Моряки «Курая» как раз пытались соорудить вокруг лагеря хотя бы простое заграждение из заострённых кольев. И ещё у них около двух десятков раненых… В общем, стало ясно, что для демонов спасшийся экипаж «Курая» — лёгкая добыча. Логично также было предположить, что отброшенные нами вглубь острова демоны под прикрытием отрога направились на запад.
Озавак-Ан принял решение, ещё даже не договорив с Сирутаем. Это для него характерно — мгновенно оценивать обстановку и за секунду принимать единственно правильное решение, до которого другой и за сутки бы не додумался. Разумеется, винтовок у нас лишних не оказалось, каждая «ферга» находилась в руках у кого-то из членов экипажа, а Свену с Вархисом и доктору так вообще не полагалось оружия. Но кэп приказал разделить содержимое одного (надо сказать, единственного на складе) ящика с зажигательными патронами на части и сложить эти патроны в заплечные сумки, и так же распределить по нескольким сумкам большую часть оставшихся гранат. У меня он спросил про беспилотный разведчик (как обычно!) — смогу ли я его запустить и провести разведку в такой ситуации. Я ответил, что разведку можно провести, но за успешное возвращение аэроплана я вновь не поручусь, так как сажать беспилотник придётся вдоль берега у самой полосы прибоя, а по инструкции делать этого нельзя. Дважды Рождённый также спросил у Ибильзы про боеприпасы к пушке. Запас ещё оставался, нужно было только снять ленты с неисправной носовой и перенести их на кормовую.
Это был последний раз, когда я запускал разведчик. Помогала мне вся моя команда, уже привычная к такой работе, и уложились мы меньше чем за полчаса — и это не смотря на то, что материалы, кабели и сварочное оборудование, сваленные на палубе, здорово нам мешали. Задача по разведке была одна — отследить маршрут и направление демонов. Это не составило мне труда: погода для наблюдения была вполне сносная, телеметрия работала исправно, а картинка на таком расстоянии принималась лучше некуда. Толстых ракет уже давно не было нигде видно, а сами демоны передвигались по острову довольно плотной массой и отлично просматривались с высоты, даже когда заходили в густые заросли. Подтвердились худшие наши опасения: демоны, которых мы отпугнули огнём, направлялись теперь к западной оконечности острова — в тот район, где находились наши соратники с «Курая». Их было много, но оценить их численность я смог лишь очень приблизительно — от одной до двух сотен. Но самое неожиданное я обнаружил на южном берегу, в нескольких милях к западу от «икорной» бухты. Там шёл бездымный и беззвучный бой! Волна демонов, шедшая по джунглям со стороны бухты на северо-запад схлестнулась с волной, двигавшейся, похоже, от западного побережья. Наверное, с запада шли демоны, которых отпугнул массированный удар «Киклопа», но их было уж очень много — гораздо больше, чем тех, которые двигались от нас в сторону лагеря «Курая». Что это именно бой, смертельная схватка, можно было догадаться по движению древесных крон: они резко вздрагивали, дёргались, словно бы их трясла невидимая огромная рука, а то и вовсе срывались и улетали за добрых полстадии. Так демоны лупили друг друга своими невидимыми молотами! Я вспомнил слова карапа: он утверждал, будто столкнул и заставил драться одних демонов с другими в устье той реки на Сересе. Неужели здесь он проделал то же самое? Или демоны настолько злобны, что не выносят даже своих сородичей, если те не из их стаи?.. По всему южному побережью острова виднелись группы по несколько кораблей «безликого воинства», всего их там насчитывалось с полсотни, а может и больше, и они почти не двигались. Разглядел я и наши прогоревшие заслоны на востоке — они давно уже погасли и теперь еле курились дымом.