Безликое Воинство
Шрифт:
Заметив мою растерянность, Айка тут же пояснила:
— Не удивляйся, ты верно поняла, они там провели несколько дней. В Каменных Землях время быстрее пролетает… Впрочем, как и не Гее.
То есть Салинкар, хотя отсутствовал в Чертогах меньше суток, тем не менее провёл в Каменных Землях гораздо больше времени, поэтому он и выглядит теперь так, словно вернулся из дальнего похода. И коль скоро Айка об этом обмолвилась, я немного отступлю от описания нашей встречи на прозрачной галерее и поделюсь своими соображениями о природе времени и законах, этой природой представленных. Конечно, наши клерикальные учёные вряд ли обрадуются большинству моих суждений, да и от софоев и карапов в Симбхале я не ожидаю особой похвалы. Тем не менее, я считаю важным это записать.
Кое-что об этом я читала ещё до прибытия в Светлые Чертоги, в Фаоре и позже, когда училась у мудрецов Обители Просветлённых. У любого изолированного мира собственное, независимое от других миров время, более того, это время течёт неравномерно. А у обитателей разных миров может быть своё восприятие времени и уникальное
Столкнувшись теперь с доподлинными случаями разных скоростей временных течений, я обращаюсь к заклятому медальону и собственному разуму и пытаюсь в этом разобраться, хотя пока мало что понимаю и многое кажется мне каким-то неправильным. В найденных мной записях Салинкара Матита нигде не указано время его пребывания в Каменных Землях, но когда я их теперь вновь просматриваю, то понимаю, что они говорят о довольно продолжительном сроке, скорее всего, о нескольких днях. Выступавшая сегодня женщина из техногенов упоминала о большой разнице во времени её мира и того, который они контролировали. Также для Геи моё недолгое пребывание в мире Эоры обернётся прошедшими там неделями, а для Симбхалы и того больше — возможно, даже месяцами.
И вот что я теперь думаю об этом.
В восприятии нами времени, на мой взгляд, имеется явный парадокс. Когда мы ожидаем какого-то события, которое должно вскоре произойти, но мы точно не знаем, когда это будет — к примеру, дожидаемся кого-то, кто опаздывает на встречу, или же просто стоим в очереди за билетом на поезд… В общем, в подобной ситуации вынужденного пребывания в бездействии время тянется медленно, однако в дальнейшем, в наших воспоминаниях, от него почти ничего не остаётся. Когда же мы чем-то увлечённо заняты, время для нас пролетает быстро, но зато о нём остаются яркие воспоминания и, рассматривая своё прошлое, мы отчётливо видим только те его периоды, которые были насыщены новыми, интересными и важными событиями. То есть наше ощущение того, как течёт время, зависит от событий, которые нас так или иначе касаются, точнее от того, как мы эти события воспринимаем и запоминаем. Наверное, именно по этой причине неторопливая, будничная, размеренная жизнь, в которой одни и те же эпизоды повторяются изо дня в день и из года в год, вынуждает нас вспоминать прошедшее время как нечто мимолётное, и хотя само время в таких условиях тянется и тянется, оглядываясь назад, мы вдруг с удивлением понимаем, что такие периоды пролетели слишком быстро. Если же наша жизнь наполнена необычными происшествиями, яркими впечатлениями и интересными делами, которые словно втягивают в себя наше существование и заставляют активно в них участвовать, тогда мы вроде и не успеваем считать пролетающие часы, дни, а то и года, но затем, по прошествии их, даже небольшой промежуток такого насыщенного времени вспоминается нами как нечто длившееся долго — даже в том случае, когда ничего конкретного о нём мы уже вспомнить не можем. Если рассматривать всю прошедшую свою жизнь, сравнивая между собой разные её периоды, то проведённые в серой будничной рутине годы покажутся словно бы во много раз короче тех, что были густо насыщены судьбоносными для нас событиями. Это хорошо видно на примере взросления: в детстве, в течение первых двух возрастов, когда ещё не сложились устойчивые взгляды на окружающее, когда мы замечаем всё и на всё с интересом обращаем своё внимание, когда происходящее с нами и вокруг нас ново, ярко и принимается непосредственно, тогда каждый год для нас — это целый временной мир, он как целый исторический век, время в нём переполнено событиями и по прошествии своём представляется нам весьма существенным отрезком нашей жизни. Старики же, ведущие неторопливую и однообразную жизнь, жалуются, что годы их осыпаются быстро, как листва под порывами осенних ветров.
Я никого не удивлю, если напишу, что моё пребывание в мире Эоры с самого начала взяло напористый и стремительный темп. Этот мир невероятно щедр на впечатляющие события и происшествия, тогда как на Гее мои дни были похожи между собой, я успела там привыкнуть к размеренной жизни, к явлениям обыденным и неторопливым, когда почти о каждом из них знаешь заранее и равнодушно ожидаешь их прихода. В последние годы моё время на Гее почти всегда текло спокойно, и лишь в отдельные периоды это спокойствие нарушали отголоски большой войны. Яркие воспоминания у меня сохранились как раз о таких напряжённых периодах, о многих из них я подробно помню до сих пор и могу рассказать в деталях о том, что тогда происходило каждый день, даже каждый час. А в Светлых Чертогах самые разнообразные и неожиданные происшествия обрушиваются на меня словно грозовой шквал с градом, с неумолимой и сногсшибательной энергией. Почти всё, что здесь происходит, оставляет во мне глубокий след. Я тут просто не успеваю усваивать всё происходящее, и впечатления, не успев остыть, громоздятся одно на другое, отчего в душе моей постоянно царит смятение. Наверняка не ошибусь, если скажу, что подобный темп присущ всему миру Эоры.
И теперь мне представляется, что такое ощущение времени — то спрессованного,
Не знаю, насколько я права в своих рассуждениях, но так вроде бы и происходит на деле. Вот Салинкар провёл в Каменных Землях несколько дней, тогда как здесь, в мире Эоры, минули лишь сутки. Однако заклятый медальон не подтверждает прямо подобного соотношения. Из того, что выдал мне по этому поводу мой крохотный «ментальный советник», я поняла лишь, что скорость течения времени действительно зависит от неких событий, но зависимость эта не так проста, как мне это представляется.
Однако вернусь на прозрачную галерею.
Увидев, как меня обнимает Айка, Салинкар явно смутился, но мне кажется, что чуть-чуть, самую малость, он всё же обрадовался нашей встрече. Впрочем, молодой карап сразу же напустил на себя свой обычный горделиво-напыщенный вид. Они с Галшем Талесой держатся как закадычные друзья. Какое счастье, что Айка теперь и меня называет своей подругой!
— Ну, и как магистру наш подарок? — сразу же поинтересовался у Салинкара Галш. — Надеюсь, радость его была безграничной? Ведь мы столько усилий потратили.
Оказывается, долговязый Салинкар с помощью своего эорианского напарника всё же добыл часть плоти автора «Синего Кодекса», и только что он отнёс её нашему почтеннейшему учителю. Хотя я просмотрела почти все записи своего однокашника, я не припомню, чтобы мне попадалось что-то про это. Салинкар Матит важно заверил Галша, что магистр Рамбун остался доволен подарком.
В руке у своего однокашника я увидела знакомый мне томик, а Айка заметила, что я это заметила.
— Этот наглый колдун, похоже, всех тут одарил своей книгой, — сообщила она мне. — Его учение разносится тут, как зараза в трущобах, в которых живут его несчастные подданные. Вот теперь и наш юный подопечный поверил в бредни про шестую главу. — И она с задорной усмешкой повернулась к долговязому Салинкару.
— Тайная глава «Кодекса Сумерек» существует! — потупившись, воскликнул тот. Салинкар ничуть не обиделся на «юного подопечного» и упоминание его в третьем лице — видимо, сразу смирился со стилем общения своенравной эорианской девушки.
Наблюдавший их диалог Галш с укоризной глянул на Айку и покачал головой.
— Для распространения этой книги <…> выбрал идеальное место, здесь проще всего завербовать новых адептов, — не унималась Айка. — В наш центр стекаются учёные со всей известной нам Вселенной, и многие лишь для того, чтобы получить частичку наших знаний. Такие уже настроены на вожделение могущества, и книга с подобной легендой для них — отличная наживка.