Безликое Воинство
Шрифт:
— Прими мой скромный подарок, девочка, — сказала она мне приятным и тихим бархатным голосом. — Пусть другие думают, что это просто безделушка, но в любом из населённых миров ты, показав это моим сёстрам, сможешь рассчитывать на их помощь и защиту.
После этого члены ордена Предрассветной Звезды отправились своим путём, а мы — своим. Я же ни могла не порадоваться, что столько важных и влиятельных людей обещали мне сегодня защиту: профессор Хиги, Айка Масс, теперь и Антелькавада…
— Мой папа знал её ещё совсем молоденькой… — оглянувшись вслед магине, вздохнула Айка.
— А теперь это миленькая бабушка, спасибо координаторам синхронизации, — констатировал Галш, — Зато как элегантно она одевается… Вот пример отменного вкуса.
— Вкуса?! — рассмеялась в ответ Айка. — А кто же тогда так вырядил её андроидов?!
— А не слишком ли много сарказма, подруга? — обиделся на неё Галш. — Мне кажется,
«Андроиды!» — вспыхнуло в моей голове. Я же читала об андроидах ещё в Симбхале. Близняшки Хоа не люди, они — машины! Электромеханические куклы… Это был для меня очередной шок — из многих за сегодняшний день. Я рассеянно сунула подаренное магиней украшение в один из поясных кармашков и даже не стала уточнять у заклятого медальона, что такое или кто такие координаторы синхронизации.
Одиссея «Киклопа-4». Гл. IV. Посох карапа
Надежда это луч твоей души, который освещает твою мечту.
В ярком свете надежды даже Боги узрят то, о чём ты мечтаешь.
Надейся же с чистым сердцем и мечтай о достойном,
и тогда сами Боги помогут твоей мечте осуществиться.
(Книга Истины пророков-близнецов)
Закончив все дела с «Прыжком Компры» и малаянцами, на ночь мы отошли ближе к большому острову, а с рассветом «Киклоп-4» зашёл в одну из бухт с южной его стороны и встал на якорь в стадии от песчаного пляжа. Должен отметить, что по вчерашним наблюдениям у соседнего острова-птицы, приливы здесь совсем невысокие — не превышают и половины гексапода, а осадка у нашего судна немногим больше одного гексапода, поэтому по спокойной погоде, если глубины подходящие, мы вполне можем встать на якорную стоянку так близко от берега.
Капитаны решили дать экипажу полноценный отдых, ведь накануне все буквально валились с ног. Я, после прошлой затянувшейся вахты, допоздна засиделся за своими записями, а потом проспал больше 10 часов. Проснулся я от звуков очередей скорострельной пушки. Оказывается, в бухту пытался заплыть крупный ксариас, и дежуривший в рубке Ибильза отпугнул его выстрелами из носового орудия. К тому времени почти весь экипаж, включая Дважды Рождённого, был уже на берегу: кто-то купался, кто-то нежился в лучах Гелиоса, а кто-то устроил пикник в тени прибрежных деревьев — в общем, кроме меня, троих вахтенных и ещё трёх матросов, которых отправили в глубь острова на разведку и поиски свежих фруктов, все остальные расслаблялись и наслаждались передышкой на берегах залива. Матросы из моей команды тоже были там, а Ибильза специально для меня оставил у «Киклопа» лодку, на которой я вскоре и переправился на берег, присоединившись к остальным отдыхающим. Я прихватил с собой меч Каманга Гуена, чтобы немного поупражняться. Рассмотрев вчера этот клинок подробно и обсудив его чуть ли не со всем экипажем, теперь я не назову малаянский меч плохим (а такое впечатление у меня сложилось при первом на него взгляде). Рукоять у него удобная, в меру длинная, хорошо лежит как в одной руке, так и в двух. Гарда гораздо меньше, чем на тилварских клинках, она в виде небольшого кольца и не защитит от удара другим клинком, а вместо круглого навершия у малаянского меча ещё одно кольцо — вторая гарда. Лезвие чуть поуже и подлиннее нашего, и ближе к острию имеет расширение, поэтому баланс у меча другой. В общем, меч этот явно предназначен для быстрых рубящих ударов наотмашь, а не для фехтования. И вы не увидите своего отражения в его лезвии — на нём нет зеркальной полировки — зато металл явно чем-то покрыт, скорее всего это антикоррозионное напыление. Наверное, малаянский клинок не нуждается в частой чистке и смазке.
Переправившись на остров, я разделся, окунулся в тёплые воды залива, а затем достал из лодки малаянский меч и прямо там, на песке, одетый лишь в лангот, принялся выполнять стандартные упражнения, каким меня обучали в академии и которые я, в отличие от спарринга по ножевому бою, выполняю неплохо. Несколько матросов стали моими зрителями: не стесняясь, они в полный голос обсуждали и моё искусство, и сам меч, и даже мою родовую татуировку. В тоне их разговоров слышались лишь почтение и уважение ко мне (так, они называли меня «наш офицер разведки» и «Заглянувший за Горизонт»), поэтому я не стал делать им замечание. После того, как я опробовал полученный по симфонии клинок пленённого мной офицера, он придал мне уверенности. Откровенно говоря, до этого я боялся рукопашных схваток, но теперь, поупражнявшись с малаянским мечом, не сомневаюсь — я готов к ближнему бою холодным оружием. Пусть я по-прежнему не
Пока одна группа матросов «Киклопа-4» смотрела, как я размахиваю на пляже мечом Каманга, другая вернулась из джунглей с мешками, полными кокосов и местных фруктов. И ещё недалеко от нас причалила вторая лодка: на ней вернулись с рыбалки вдвое офицеров — Такетэн и Путра — которым, помимо рыбы, удалось добыть даже с полсотни морских ежей. Освоившись с малаянским холодным оружием, я основательно искупался и поел. Не буду подробно расписывать, но всем и так понятно, какое это наслаждение — после суровых флотских будней поплескаться в изумрудных волнах, походить босиком по тёплому песку, послушать весёлые истории и морские байки, отведать свежей икры и запечённой на костре рыбы! Отдыхали мы так несколько часов, а потом меня и мою команду отозвали на «Киклоп».
Нам ещё досталось хотя и не самое сложное, но утомительное задание, которое мы успешно выполнили, потратив на него остаток дня. Мы установили в самой высокой точке острова курсовой радиомаяк, закрепив антенну на растущем там большом дереве. Благо, вершина горы не слишком удалена от бухты, а путь на неё уже разведали до нас. Детали радиомаяка весят немало и собрать их вместе тоже непросто, поэтому я очень благодарен братьям Кинчи и Нанда за то, что они без жалоб и передышек затащили наверх всё необходимое оборудование, а Муштаку за то, что помог мне установить и запустить радиомаяк.
С Муштаком мы уже практически друзья, хотя и соблюдаем субординацию. Он таков, что вполне бы мог выучиться на офицера. В Академии войсковой разведки со мной училось много ребят на несколько лет старше. Для поступления в такие учебные заведения, как наше, набирают юношей вплоть до четвёртого возраста, хотя первогодки старше 16 мне не попадались. А Муштак младше меня на несколько месяцев. Он мог бы обучаться в одном из заведений Фаора, а жить в это время у нас — моя семья с удовольствием приняла бы у себя такого толкового парня. Я обязательно предложу ему помощь в дальнейшем образовании! Когда война закончится, с академическим образованием можно будет как остаться военнослужащим, так и устроиться гражданским — человеку из династии техников прямая дорога в инженеры или даже в руководители производства. А мне после войны Боги уготовили, я надеюсь, профессию наставника: как и мой брат Какада-Ус, я не хочу терять связь со своей династией. Сейчас мои брат и отец обучают младшее поколение в школах, наставниками также были мои дед и прадед. Да, эта война сломала многие тилварские традиции, в том числе и династические: на службу в военной отрасли и в действующую армию теперь не призывают только жрецов и учёных, но даже такие нередко уходят воевать — по собственной воле. Но после войны, я верю, что всё войдёт в прежнее русло. Когда в долины Имаоса приходят с гор ледяные ветра, могучий друз сбрасывает листья, становится голым и сухим, и всю зиму стоит в таком виде, и ничто не предвещает в нём жизнь. Но весной возвращается тепло, соки вливаются в ствол и ветви, и дерево за считанные дни обрастает новой пышной кроной. Так происходит каждый год, все привыкли к этому, и удивятся, если друз по весне не оживёт. Так же и если война или мор приходят в наши земли и опустошают их, не следует думать, что это конец всему. Жизнь расцветёт вновь в былой красе, и пепелища прошедших невзгод лишь напитают почву для её возрождения. Так написано в Книге Истины.
Вернувшись вечером на опустевший пляж мы, прежде чем перебраться на лодке на наш ракетоносец, ещё раз хорошенько искупались — позволил я себе и своим подчинённым такую вольность. Когда мы вернулись на «Киклоп», погода начала портиться: ветер усилился, к острову с юга приближался облачный фронт и вскоре должен был хлынуть тропический ливень. Мотористы снаружи ещё возились со своим нарядом — проверяли гидроприводы рулевых машин. Моя каюта оказалась обесточенной, как и соседняя: Такетэн-Хар чистил контакты в распределительных щитах. Как хорошо, что в этот раз капитан не назначил нас в общий наряд, и электромеханик этот не лез ко мне опять со своими руководящими указаниями!
И ещё немного о ксариасах. На пляже мне удалось разглядеть родовую татуировку Дважды Рождённого. Она изображает как раз этого кровожадного зубастого морского хищника! Обычно на родовых татуировках моряков можно увидеть Нирея, Посейдона, морских птиц, а также старинные парусники и якоря. Столь грозную татуировку я встречаю впервые. Хотя приходилось как-то видеть у одного из наших курсантов из династических военных змею, свернувшуюся вокруг меча и оскалившую пасть с ядовитыми клыками, но даже в сравнении с ней ксариас Озавака выглядит воистину устрашающим!