Безмолвие Веры
Шрифт:
– Привет, – заговорила Вера. И сама же удивилась.
За несколько лет она отвыкла от звука своего голоса, поэтому звуки, слетевшие с ее губ стали настоящим сюрпризом. Сначала она изумилась, не понимая, как и чем может говорить дух, а потом вспомнила свои разговоры с небесными клерками и успокоилась. Там ведь в нее тоже не было тела, но это не помешало ей разговаривать.
Вместо ответа в мыслях замелькали сотни различных образов. Вера зажмурилась. Несмотря на то, что она тренировалась разговаривать со своими пауками, такой натиск оказался весьма болезненным
– Медленнее, медленнее! – взмолилась она, сразу выдыхая, так как поток мгновенно стал другим.
Кажется, ей не придется ходить слишком далеко, чтобы отыскать подходящее создание. Ее вполне устраивал и этот громадный паук. Вернее, как она узнала позже – паучиха.
Глава 62
Соскользнув по тонкой нити связи в свое физическое тело, она едва не потеряла сознание от силы навалившейся усталости. Голова моментально запульсировала тяжелой болью.
Застонав, Вера рухнула назад. Правда, из-за слишком резкого движения в самые первые мгновение она ослепла и оглохла от оглушительной боли.
Едва заметила, как ей кто-то что-то дал выпить.
Схватившись за волосы, Вера принялась их слегка дергать. Это слегка отвлекало от молотов внутри головы.
– Сейчас пройдет, – пробормотал кто-то рядом, но Вера смогла разобрать слова только тогда, когда пульсация в черепе стала стихать. – Еще немного.
Открыв слезящиеся глаза, она увидела рядом пару темных силуэтов. Ближе всего был Ринон. Она не видела его, просто знала, что это он.
Муж не солгал – болезненные ощущения вскоре начали отступать, оставляя после себя тяжесть и неприятный гул.
Выдохнув, Вера разжала зубы и опустила руки, переворачиваясь на спину. Она и сама не поняла, когда успела свернуться калачиком на боку.
– Как ты себя чувствуешь? – тревожно спросил Ринон.
Она вытерла с глаз слезы и медленно повернула в его сторону голову. Боль короткими вспышками все еще отдавалась где-то в затылке, но терпеть такое вполне было можно. Впрочем, даже так Вера не торопилась вскакивать, понимая, что последствия исчезнут только после хорошего сна. Это в лучшем случае. Иначе ей придется страдать головной болью еще пару дней.
– Лучше, – постаравшись улыбнуться, Вера взмахнула рукой. Ее тут же схватили. Ринон приблизил узкую кисть к губам и поцеловал раскрытую ладонь.
– Ты нас напугала, – в его голосе отчетливо слышался затухающий страх и легкая укоризна. Он явно был чем-то сильно расстроен и недоволен.
– Что-то случилось? – отняв свою руку, спросила она. От слабости руки и пальцы едва двигались, так что общаться было сложно.
К сожалению, она не могла знать, что и как будет происходить. Если кто-то до нее и путешествовав в мир духовных сущностей, то не посчитал нужным увековечить свои наблюдения. Вере удалось найти крайне малое количество полезной информации. Именно поэтому было очень сложно делать какие-либо расчеты. Вера просто надеялась, что ее тело воспримет внетелесный опыт, как углубленную форму медитации.
Судя по встревоженному лицу ее мужа, все прошло не так хорошо, как она надеялась.
– Тебя не было пятнадцать часов, – произнес Ринон.
Его слова весьма удивили Веру. По ее ощущением никак не могло пройти так много времени. Максимум часа два, не больше.
– Вам нужно выпить еще вот это, миледи.
Вера вздрогнула, сразу же чувствуя, как все тело пронзило короткими и острыми импульсами. Застонав, она замерла, пережидая неприятные ощущения. Они были хорошо ей знакомы. Так всегда происходит с теми частями телами, которые долгое время находятся в неподвижном или пережатом состоянии.
Отдышавшись немного, Вера повернула голову, замечая неизвестного мужчину, стоящего рядом с ее кроватью.
– Это Макус, – представил мужчину Ринон. – Он маг-лекарь.
После этого Вера поняла, что ее ситуация была чуть более серьезной, чем ей казалось. Ну, или Ринон посчитал ее достаточно тревожной для того чтобы пригласить лекаря.
– Приятно познакомиться, миледи, – мужчина улыбнулся и протянул ее небольшой глиняный пузырек. – Это поможет вам справиться с неприятными последствиями долгого обездвиженного состояния. К сожалению, убрать все ощущения я не могу. Это лучшее, что есть на данный момент. После того, как оно подействует, можете понемногу разминать конечности. Я бы посоветовал вам не вставать с постели пару дней. Нагрузка на ваш мозг была очень высокой.
После этого ей помогли выпить горьковатое на вкус лекарство. Она сомневалась, что оно подействует достаточно быстро, но к ее удивлению, неприятные симптомы стали слегка утихать.
– Я хотел насильно вывести тебя из духовной практики, но Макус запретил, – снова заговорил Ринон, когда Вера облегченно вздохнула.
– Это было весьма опасная затея, милорд, – укорил ее мужа лекарь. Причем голос и того и другого звучал как-то странно. – Вы могли оборвать тонкую связь, оставив ее дух в ином плане навечно.
Вера нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Спустя некоторое время, она недоверчиво покосилась на Ринона. Неужели он решил пожаловаться ей на лекаря?
После этого посмотрела на самого целителя, отмечая, что на лицах обоих буквально напечатано упрямство. Что-то ей подсказывало, что в этой комнате не так давно шли жаркие споры о том, как им стоит поступить. Видимо, спор не решен до конца, раз эти двое посчитали хорошей идеей сделать судьей ее.
Вера чуть нахмурилась, не зная, как поступить. С одной стороны, она не могла отдать победу кому-то кроме ее мужа. А с другой, лекарь, по сути, должен лучше разбираться в таких вещах. Она не могла быть предвзятой в ущерб собственным убеждениям.
В итоге Вера решила, что не будет никак реагировать на слова мужчин. Она вздохнула и прикрыла глаза, делая вид, что смертельно устала и не желает что-либо сейчас говорить.
Напряженное молчание сразу же сменилось парой разочарованных вздохов.
Кровать рядом чуть дрогнула. От движения все ее тело пронзило иглами. Боль не была невыносимой, скорее немного неприятной, поэтому Вера никак на нее не отреагировала, пережидая.
– Я рад, что ты в порядке, – шепнул Ринон, обдавая горячим дыханием кожу рядом с ухом. К иглам прибавились мурашки. – Я безумно волновался. Не знал, что делать. Не поступай так больше, – попросил он, а потом оставил поцелуй на виске.