Безмолвная
Шрифт:
— Боже, Фрост, если кто-то и понимает старушек, то кто, как не ты?
— Мне нравилось слушать ее истории. Она говорила, и Джейд переводила мне. Вещи, которые она рассказала мне о Китае, подруга, даже если всего лишь часть этого была правдой…
— Например?
Он посмотрел на нее.
— Ты веришь в призраков?
— Сколько мертвецов было вокруг нас? Если бы призраки существовали, мы точно были теми, кто видел хотя бы одного.
— Прабабушка Джейд говорила, что в Китае призраки повсюду. Она сказала, что это оттого,
Джейн притормозила на светофоре. Пока она ждала зеленый свет, то размышляла о том, сколько душ могло до сих пор оставаться в этом городе. Сколько их может быть именно в этом месте, на перекрестке двух дорог. Добавить всех умерших, век за веком, и Бостон, несомненно, окажется домом с привидениями.
— Старая миссис Чэнг, она рассказывала мне о вещах, звучавших безумно, но она верила в них. Воинствующие монахи, которые могли летать по воздуху и становиться невидимыми.
— Похоже, что она смотрела слишком много фильмов про кунг-фу.
— Но легенды должны быть на чем-то основаны, не считаешь? Возможно, наши западные умы слишком закрытые, чтобы принять то, что мы не можем понять, и в этом мире происходит гораздо больше, чем мы догадываемся. Разве ты не почувствовала это в Чайнатауне? Всякий раз, когда я оказываюсь там, то думаю о том, чего не замечаю, обо всех этих скрытых подсказках, которые не могу увидеть, потому что слишком слеп. Я захожу в эти пыльные магазины трав и вижу странные засушенные штуковины в банках. Для нас это просто надувательство, но что, если эти штука на самом деле могут излечить от рака? Или продлить жизнь до ста лет? Китай был цивилизацией на протяжении пяти тысяч лет. Они должны знать нечто особенное. Секреты, о которых они никогда нам не расскажут.
В зеркале заднего вида Джейн заметила автомобиль Тэма, следующий за ними. Она спросила себя, что бы он подумал об этом разговоре, оскорбили бы его эти рассказы об экзотических и загадочных китайцах. Загорелся зеленый свет.
Когда она проехала через перекресток, то предупредила:
— Я бы не стала обсуждать это с Тэмом.
Фрост покачал головой.
— Вероятно, это разозлит его. Я не выгляжу расистом, верно? Я встречался с китаянкой.
— А вот это, несомненно, его разозлит.
— Я всего лишь пытаюсь понять, раскрыть свой разум для вещей, которых мы не видим.
— Вообще-то я не понимаю, как все это соотносится с мертвой женщиной на крыше. Старое убийство-самоубийство. А теперь Ингерсолл бормочет о фургоне, наблюдающем за его домом. И что-то о девочках.
— Почему он не стал говорить с тобой по телефону? Кто, как он считает, мог прослушивать разговор?
— Он не сказал.
— Всякий раз, как кто-то принимается говорить о том, что его телефон прослушивается, у меня внутри начинают звонить тревожные колокола. Он не
— Он показался обеспокоенным. И он сказал «ее».Сказал, что обещал держать ееподальше от всего этого.
— Ирис Фэнг?
— Понятия не имею.
Фрост принялся рассматривать дорогу впереди них.
— Старый коп вроде него, вероятно, будет вооружен. Нам лучше быть с ним милыми и неторопливыми. Не спугнуть его.
Пятнадцать минут спустя Джейн остановилась перед жилищем Ингерсолла, а Тэм припарковался прямо позади них. Все они вышли из машин, одновременно захлопнув дверцы. Внутри трехэтажного таунхауса горел свет, но когда Фрост позвонил в дверь, ему никто не ответил. Он позвонил еще раз и постучал в окно.
— Я позвоню ему, — сказала Джейн, набирая номер Ингерсолла на своем мобильнике. Они услышали, как его телефон звонит где-то внутри дома. Четыре гудка, а затем включился автоответчик, воспроизведя короткую запись. Нет на месте. Оставьте сообщение.
— Не могу ничего разглядеть, — сообщил Тэм, пытаясь заглянуть сквозь занавешенные окна.
Джейн повесила трубку и сказала Фросту:
— Звони еще. Тэм, обойдем дом с другой стороны. Может быть, он нас не слышит.
Пока Джейн и Тэм обходили здание, она могла слышать, как Фрост продолжал стучать во входную дверь. Узкая тропинка между домами была неосвещенной и заросшей кустарником. Она почувствовала запах мокрых листьев и ощутила, как ее обувь проваливается в сырую траву. Через окно она увидела голубое сияние телевизора Ингерсолла и остановилась, рассматривая гостиную, где на экране мелькали изображения. На кофейном столике лежали сотовый телефон и недоеденный бутерброд.
— Это окно не закрыто, — произнес Тэм, — я могу пролезть в него. Вы позволите?
В сумерках они разглядывали друг друга, оба размышляли о последствиях проникновения в дом без разрешения или ордера.
— Он пригласил нас, — решила она. — Возможно, он просто сидит в туалете и ничего не слышит.
Тэм отодвинул открытое окно. Спустя несколько секунд он запрыгнул на подоконник и проскользнул в дом, не издав ни звука. «Как, черт возьми, ему это удается?» — мысленно спрашивала она, глядя на высокий подоконник, доходящий ей до груди. Из этого человека и в самом деле мог бы получиться превосходный вор-домушник.
— Детектив Ингерсолл? — позвал Тэм, заходя в соседнюю комнату. — Это полиция Бостона. Вы здесь?
Джейн обдумывала, так ли хорошо будет залезть через окно, пыхтя и падая, и решила, что подоконник слишком высок для нее, лучше дождаться, пока Тэм откроет входную дверь.
— Риццоли, он здесь! Он неподвижен!
Крик Тэма смахнул всю нерешительность. Она ухватилась за подоконник и собралась перекинуть себя через него вниз головой, когда услышала шорох кустов и глухие шаги в темноте.