Безмолвная
Шрифт:
— Доктор Айлз, как вы выжили? Кто пришел вам на помощь?
Она сглотнула:
— Мальчик.
— Джулиан Перкинс, шестнадцати лет, полагаю. Юноша, который выстрелил и убил офицера полиции.
— У него не было выбора!
Уэйли наклонил голову:
— Вы защищаете мальчика, который убил полицейского?
— Плохого полицейского.
— А затем вы вернулись домой в Бостон. И объявили, что смерть мистера Диксона была убийством.
— Потому что это было убийством.
— Или это был несчастный случай? Неизбежное последствие борьбы с агрессивным арестованным, чтобы усмирить его?
— Вы видели фотографии из морга. Полиция применила гораздо большую силу, чем было необходимо.
— Так же, как и тот мальчик в Вайоминге Джулиан Перкинс. Он застрелил
— Протестую, — воскликнула Агилар. — Здесь судят не доктора Айлз.
Уэйли перешел к следующему вопросу, его взгляд сосредоточился на Мауре:
— Что произошло в Вайоминге, доктор Айлз? Пока вы боролись за свою жизнь, к вам пришло озарение? Внезапное осознание, что полицейские — враги?
— Протестую!
— Или полицейские всегда были врагами? Члены вашей семьи, кажется, так и думают.
Раздался удар молотка.
— Мистер Уэйли, немедленноподойдите к судье.
Маура села, ошарашенная, пока адвокаты совещались с судьей. Итак, дошло до этого, начали ворошить прошлое ее семьи. Каждый коп в Бостоне, скорее всего, знал о ее матери Амалтее, в настоящий момент отбывавшей пожизненный срок в женской тюрьме Фремингема. Монстр, который родил меня, подумала она. Каждый, кто смотрит на меня, должно быть, размышляет, просочилось ли зло и в мою кровь тоже. Она заметила, что обвиняемый, офицер Графф, не сводит с нее глаз. Их взгляды встретились, и его губы скривились в улыбке. Добро пожаловать в неприятности, прочла она в его глазах. Вот что происходит, когда переходишь тонкую голубую линию. [2]
2
Термин, использующийся в полицейских кругах. Преобразован из фразы «The Thin Red Line» и означает, что полиция является тонкой и единственной гранью, останавливающей цивилизованное общество перед полным хаосом.
— Суд удаляется на перерыв, — объявил судья. — Мы продолжим слушание в два часа пополудни.
Пока присяжные покидали зал, Маура откинулась на стуле, не заметив, что Агилар стоит позади нее.
— Это был удар ниже пояса, — сказала Агилар. — Такого нельзя было допускать.
— Он преуспел насчет меня, — произнесла Маура.
— Да, но это все, что у него есть. Потому что фотографии вскрытия выглядят чертовски убедительными. — Агилар жестко взглянула на нее. — Есть что-то еще, что мне нужно знать о вас, доктор Айлз?
— Помимо того факта, что моя мать осуждена за убийство, а я пытаю котят забавы ради?
— Я не шучу.
— Вы же сами сказали сегодня. Здесь судят не меня.
— Нет, но они попытаются вытряхнуть это из вас. Ненавидите ли вы копов. Есть ли у вас недобрые намерения. Мы проиграем это дело, если присяжные посчитают, что вы нечестны. Поэтому скажите мне, есть ли что-то еще, что они могут вытащить на всеобщее обозрение? Любые секреты, о которых вы мне еще не рассказывали.
Маура обдумывала личные проблемы, которые держала в секрете. Запретная любовная связь, которую она недавно прервала. Ее семейная история насилия.
— У каждого есть секреты, — сказала она. — Мои не имеют значения.
— Будем надеяться, что нет, — произнесла Агилар.
Глава третья
Куда не глянь в Бостонском Чайнатауне, призраки были везде. Они населяли тихий Тай Дун Виллидж [3] так же, как и пеструю Бич-стрит, парили вдоль Пинг-он-Элли и спускались по темному переулку за Оксфорд-плейс. [4] Призраки были повсюду на этих улицах. По крайней мере, именно так рассказывал гид Билли Фу, и настаивал на этом. Неважно, верил ли он в это сам, его работой было убедить туристов в том, что эти улицы населены призраками. Люди хотятверить в привидений, вот почему многие из них готовы выложить по пятнадцать баксов с носа и стоять на углу Бич и Оксфорд, трясясь от страха и слушая кровавые истории Билли об убийстве. В этот вечер тринадцать из них благополучно записались на «Ночной призрачный тур по Чайнатауну», включая парочку непослушных десятилетних близнецов, которым пора было мирно спать в кроватках еще три часа назад. Но когда нужны деньги, не стоит отворачиваться от платежеспособных клиентов, даже если те всего лишь проказливые мальчишки. Билли был безработным актером безо всяких перспектив на горизонте, и его сегодняшний заработок составлял сто девяносто пять долларов плюс чаевые. Неплохой куш за пару часов рассказывания небылиц, даже если при этом приходится носить унизительные атласный китайский халат и накладную косичку.
3
Тай Дун Виллидж (Tai Tung Village) — район Чайнатауна с многоквартирными домами.
4
Бич-стрит — улица Чайнатауна; Пинг-он-Элли (или аллея Мира и Безопасности) — бывшая Оливер-плейс, переименована в 1989 году в честь первых китайских иммигрантов Бостона; Оксфорд-плейс — спортивная площадка в Чайнатауне; Оксфорд-стрит — одна из улиц Китайского квартала.
Билли откашлялся и поднял руки, используя приемы для привлечения внимания аудитории, почерпнутые им после шести семестров обучения на театральных курсах.
— 1907 год! Вторая половина августа, теплый вечер пятницы, — его голос, низкий и зловещий, поднялся, заглушая собой отвлекающий звук дорожного движения. Словно Смерть, выбирающая следующую жертву, Билли указал на другую сторону улицы. — Там, на площадке, известной как Оксфорд Плейс, бьется сердце Китайского квартала Бостона. Сейчас, пройдя за мной, вы шагнете назад в эпоху, когда эти улицы кишели иммигрантами. Когда душная ночь пахла потными телами и странными специями. Вернемся в ночь, когда убийствовитало в воздухе!
Драматическим жестом он пригласил группу следовать за ним на Оксфорд Плейс, где все они подошли поближе и приготовились слушать. Глядя на их внимательные лица, он подумал: Теперь пришло время очаровать их, оплести чарами, как умеет только профессиональный актер.Он развел руки, и рукава китайского халата трепетали, словно атласные крылья, пока он готовился заговорить.
— Мааа-мочкаааа! — заскулил один из сорванцов. — Он пнулменя!
— Перестань Майкл, — рявкнула мать. — Прекрати это сию же минуту.
— Я ничего не делал!
— Ты раздражаешь своего брата.
— Ну, это он меня раздражает.
— Вы, мальчики, хотите вернуться в отель? Вы этого хотите?
«О Бога ради, возвращайтесь в свой отель, пожалуйста», — подумал Билли. Но братья просто стояли, сердито посматривая друг на друга, скрестив руки на груди, и прекратив свои игры.
— Как я уже сказал… — продолжил Билли. Но заминка загубила его представление, и он почти мог слышать «пшик», с которым исчезла вся драматическая напряженность, словно воздух вытек через дырочку в воздушном шарике. Стиснув зубы, он продолжал.
— Была душная августовская ночь. На этой площадке после долгого трудового дня в прачечных и продуктовых магазинах, отдыхала толпа китаез, — Билли ненавидел слово «китаёза», но заставил себя произнести его, чтобы передать дух той эпохи, когда газеты постоянно упоминали о вороватых и зловещих жителях Востока. Когда даже журнал «Тайм» считал целесообразным изображать преступников с коварными усмешками на лицах, таких же желтых, как телеграфные бланки. Эпоху, когда Билли Фу, китайский американец, не нашел бы для себя никакой работы, кроме как прачки, повара или разнорабочего.