Безмолвный
Шрифт:
– Шерлок!
Ты не оглядываешься на меня. Идешь вперед, как будто меня нет. Как будто это я упал. Как будто это я разбился об асфальт и умер. Как будто это я твоя галлюцинация, запертая в жутком параллельном мире, где тебя больше нет.
– Шерлок! Сукин ты сын!
Ты оборачиваешься. Я уже готов врезать тебе, сбить тебя с ног. Нет. Борода, очки. Круглое лицо.
Нет.
Это не ты.
Просто кто-то, издалека похожий на тебя. Похожий на тебя со спины. Он смотрит на меня как на опасного психа.
Замираю как
– Простите, - выдавливаю я. – Перепутал вас с другим человеком.
Он окидывает меня взглядом, кивает и уходит прочь.
________________________________
От переводчика
Дамы и господа! Глава содержит «пасхальные яйца».
========== Глава 5: Застыть в одной точке ==========
Уже глубокая ночь, я не должен тратить на это время. Почти наверняка проснусь совершенно разбитым. Сколько сейчас? Два часа? Три? Не думай. Просто засыпай.
Закрываю глаза и сразу переношусь в свою спальню в квартире «221б». Как всегда. Я специально переставил мебель по-другому, окно теперь на противоположном конце комнаты. Я сменил белье, пижамы и подушки. Не помогает. Спальня превращается в ту самую, на «221б», стоит мне только закрыть глаза. Я почти слышу шаги соседей, лай собаки миссис Тернер, почти слышу, как ты шаркаешь ногами этажом ниже. Превращение свершилось.
Ты входишь в комнату, ты завернут в простыню. День, когда мы окажемся в Букингемском дворце. Он пока еще не начался. Сейчас все застыло в одной точке. Во тьме перед большим взрывом. Задолго до того, как время неумолимо понесется вперед к своему неизбежному и неотвратимому концу: ты на тротуаре, окровавленное лицо, застывшие открытые глаза. Тогда все будет кончено. Но сейчас еще не «тогда». До него еще предстоит дожить.
Сейчас очень рано, еще темно. Через несколько секунд ты зайдешь в комнату и заберешься в мою кровать. Я мог бы лежать так вечность. Знать, что сейчас будет, и ждать этого. Ждать тебя и знать, что ты придешь.
В этом моменте я и застываю почти каждую ночь. Это легко и приятно. Ты все еще здесь, просто до тебя не дотянуться. Ты не умер, не ушел навсегда. Ты просто стоишь по ту сторону двери. По-забавному завернутый в простыню. В большинство ночей я могу заставить себя обмануться и поверить в это. Так легче заснуть.
Я все еще в полудреме, но все равно слышу, как ты поднимаешься по лестнице, еще до того, как ты откроешь дверь, откинешь одеяло и уляжешься рядом, замерзший, с костлявыми коленками. Я слышу шаги босых ног по деревянному полу. Ты кашляешь. Не для того, чтобы предупредить меня. Вовсе нет. Ты просто немного простыл. Это всего лишь кашель. Простой кашель, а не намек. Но я этого пока не знаю. Я в полудреме, мне тепло и уютно. Я слышу твои шаги и улыбаюсь.
Сам не знаю, почему. Просто улыбаюсь и все.
Ты толкаешь дверь, петли слегка скрипят. Ты шмыгаешь носом и плотнее запахиваешься в простыню. Тебе холодно. Это видно.
Я мог бы подвинуться, но это не нужно. Места хватит. Я знаю, что ты сейчас сделаешь.
Ты ничего не говоришь. Откидываешь одеяло, и на долю секунды мне тоже становится холодно. Мое гнездо разворошили. Ты забираешься в мою кровать, она прогибается под твоим весом. Твоя нога упирается мне в колено. Ты и правда замерз.
Кое-как натягиваешь одеяло до груди, словно не знаешь, как устроиться в чужой кровати. Поворачиваешь голову и смотришь на меня. Вздыхаешь, я чувствую дуновение воздуха на лице.
– Джон, - снова то самое выражение лица. То самое, по которому ясно: тебе от меня что-то надо.
– Что, Шерлок?
Ты нечасто так поступаешь. Лишь время от времени. Например, когда понимаешь, что я вернулся после долгого отсутствия. Или еще по каким-то своим причинам, которых мне не понять. На выходные я уезжал в Дублин, навестить старого друга. Понятия не имею, во что ты ввязался, пока меня не было. Ты прислал несколько СМС, не очень понятных. Было холодно и дождливо. Ты где-то носился. Лазал по сточным канавам или рылся в мусорных баках, кто тебя разберет. Носился, чтобы схватить преступника, а подхватил простуду.
В том, что ты забрался ко мне в кровать, я не вижу ничего удивительного. Удивительно другое. Похоже, что под простыней у тебя ничего нет. Полагаю, ты хотя бы трусы надел. Не знаю, что заставляет меня так думать. В списке того, чему тебе следует уделять внимание, приличия точно не значатся. Позже, уже сидя на диване в Букингемском дворце, я узнаю, что мои предположения по поводу нижнего белья ошибочны, но и тогда это меня не возмущает. А пока - раннее утро, я в приятной полудреме, рядом со мной укутался ты. Мне уютно.
– Я заболел.
– Да?
– Да, и ты это знаешь. Я уже говорил. У меня жар.
Ты жаловался на недомогание вчера вечером. Тогда казалось, ты в порядке, только глаза немного блестят. Ты устал и ничего не ел. Разумеется, тебе было нехорошо. Вытягиваю руку, касаюсь лба тыльной стороной ладони. Он теплый, волосы слегка влажные. Сейчас как раз сезон простуд.
– Я уже измерил температуру, - говоришь ты немного жалобно и устало. – Как я и сказал, у меня жар. Сосредоточься, Джон.
– Хм-м, - мысленно прикидываю, что сделать.
У нас есть парацетамол. Я могу приготовить тебе чаю. Принести апельсиновый сок и суп. Может, у миссис Хадсон что-то найдется.
– Сделай так, чтобы все прошло.
– Тебе надо отлежаться, - говорю я. Но это не то, что ты хотел бы услышать. – На сегодня ведь у тебя никаких планов?
– Может быть, - отвечаешь ты. – Я покину квартиру, если подвернется что-то на “восьмерку”.
– На восьмерку?
– Разумеется. Уж точно ничего ниже “семерки”.