Безнадега
Шрифт:
— Возьмите мальчика, босс! — выдохнул Стив. Он все еще боролся с женщиной. Одной рукой Стив держал ее за талию, другой обхватил запястья. Одри лягалась, как необъезженный мустанг. — Возьмите его и унесите от…
С диким криком Одри вырвалась. Когда Ральф попытался схватить ее, она ударила его ребром ладони по шее и отшвырнула в сторону. Оглянулась, увидела Дэвида и оскалила зубы. Шагнула к нему, и тут же раздался голос Ральфа: «Только прикоснись к моему сыну, и я тебя убью. Обещаю».
Некогда ждать выполнения твоих обещаний, подумал Джонни и подхватил мальчика с пола. Теплого, обмякшего, тяжелого. Спина Джонни, не отошедшая от долгого путешествия на мотоцикле, заныла.
Одри взглянула на Ральфа, словно оценивая, серьезно ли тот настроен, и напряглась, готовая прыгнуть на Джонни. Но Стив уже схватил ее и развернул к себе лицом. Из груди женщины исторгся длинный, протяжный крик, от которого у Джонни едва не лопнули барабанные перепонки.
Крутанув Одри вновь, Стив отпустил ее. Она полетела спиной вперед, словно брошенный из пращи камень. Синтия, стоявшая у нее на пути, мгновенно присела. Ударившись об Синтию ногами, Одри перевалилась через нее и растянулась на светлом прямоугольнике линолеума, где раньше стоял второй кинопроектор. Женщина смотрела на них через упавшие на лицо волосы, на мгновение потеряв ориентацию.
— Уносите мальчика, босс! — Стив махнул рукой в сторону двери в коридор. — С ней что-то не так, она ведет себя как животное!
Что значит как животное, мелькнуло в голове у Джонни. Она просто животное. Он слышал Стива, но не двигался с места. Он словно вновь остолбенел.
Одри поднялась на ноги, отступила в угол и ощерилась. Взгляд ее перебегал от Джонни с потерявшим сознание мальчиком на руках к Ральфу, потом к Синтии, тоже вскочившей и прижавшейся к Стиву. Джонни с тоской подумал о «росси» и «ругере», оставшихся в вестибюле рядом с билетной кассой. Окно билетной кассы выходило на улицу, а оружие решили оставить в вестибюле, потому что места в кассе было в обрез и кто-нибудь случайно мог задеть за спусковой крючок. Устремившись наверх следом за Стивом и Синтией, ни он, ни Ральф не вспомнили об оружии. Теперь Джонни точно знал, в чем будет состоять главный урок этого кошмара: они абсолютно не готовы к выживанию в экстремальных условиях. И все-таки они были пока живы. Большинство из них. Пока.
— Тэк ах лах!
Голос женщины звучал властно и отрывисто, он ничем не напоминал тот голос, которым она рассказывала свою историю, тихий и неуверенный. Этот голос напомнил Джонни собачий лай. И что это за странные черные пятна у нее под кожей? Вроде бы они движутся сами по себе. Или они ему привиделись?
— Мин! Мин! Мин ен тоу!
Синтия в недоумении посмотрела на Стива:
— Что она говорит?
Стив покачал головой. Синтия повернулась к Джонни.
— Это язык копа! — Он напряг память, возвращаясь к тому моменту, когда коп напустил на него стервятника. — Тимох! — рявкнул он на Одри Уайлер. — Канди латч!
Джонни чувствовал, что где-то ошибся, но, похоже, только в мелочах. Потому что Одри отпрянула и на ее лице отразилось изумление, совсем как у обычного человека. Но потом верхняя губа вновь вздернулась, а в глазах появился фанатичный блеск.
— Что вы ей сказали? — обратилась Синтия к Джонни.
— Понятия не имею.
— Босс, уносите мальчика. Скорее.
Джонни отступил на шаг, обрадованный тем, что вновь может управлять своим телом. Одри сунула руку в карман, что-то достала, зажала в кулак и уставилась на Джона Эдуарда Маринвилла, Выдающегося Писателя и Несравненного Мыслителя. Уставилась глазами готового к нападению животного.
— Кан тах! — выкрикнула она… и рассмеялась. — Кан тах, кан так! Что возьмешь, тем и станешь! Обязательно! Кан тах, кан так, ми тоу! Возьми это! Со тах!
Когда Одри раскрыла ладонь и показала то, что предлагала, в голове у Джонни что-то мгновенно переключилось… но при этом он по-прежнему все видел и запоминал, как во время аварии, когда перевернулся «патимобиль» Сина Хаттера. Джонни уже точно знал, что, лежа при смерти, тоже будет все отмечать и запоминать. Он все отмечал и запоминал и сейчас, когда совершенно внезапно на него накатила волна дикой ненависти к мальчику, которого он держал на руках, появилось непреодолимое желание вонзить что-нибудь, например, ключ зажигания от мотоцикла, в горло маленького набожного мальчика и вскрыть его, как банку с пивом.
Поначалу Джонни показалось, что на ладони Одри лежат три амулета вроде тех, что девушки иной раз прикрепляют к браслетам. Потом он понял, что они слишком большие, слишком тяжелые. И не амулеты это вовсе, а скульптурки, каменные скульптурки, каждая длиной в два дюйма. Змея, стервятник с отломанным крылом и сумасшедшими выпученными глазами, торчащими из лысого черепа, и крыса, сидящая на задних лапках. Все с изъеденной поверхностью, похоже, очень древние.
— Кан тах! — визжала Одри Уайлер. — Кан тах, кан так! Убей мальчишку, убей немедленно, убей!
Стив выступил вперед. Одри полностью сосредоточилась на Джонни, поэтому заметила его в самый последний момент. Стив вышиб камни у нее из руки, и они отлетели в угол. Одна скульптура, змея, переломилась пополам. Крик ужаса и раздражения вырвался из груди Одри.
Желание убить, охватившее было Джонни, пошло на убыль, но не пропало. Он чувствовал, что глаза его только и ждут, как бы вернуться в тот угол, где лежат каменные скульптурки. Дожидаясь его. От Джонни требовалось лишь поднять их с пола.
— Уносите его отсюда к чертовой матери! — проревел Стив.
Одри метнулась к каменным скульптуркам. Стив схватил ее за руку и дернул на себя. Кожа Одри потемнела и обвисла. Джонни подумал, что процесс, изменивший эту женщину, двинулся в обратном направлении… Она… что? Сжималась? Скукоживалась? Уменьшалась в размерах? Он не мог подобрать подходящего слова, но…
— Унесите отсюда Дэвида! — вновь крикнул Стив и толкнул Джонни в плечо.
Тот словно очнулся. Начал поворачиваться, но тут к нему подскочил Ральф. Он вырвал мальчика из рук Джонни, метнулся к двери и выскочил из будки киномеханика, даже не оглянувшись.