Безобразная Эйвион, или Сон разума
Шрифт:
Эйвион высунулась в окно, и от страшной высоты её сердце заколотилось, как птичка в клетке.
Стена башни обрывалась вниз, врастая в изломанные скалы, а ещё ниже, в головокружительной глубине, волны с грохотом разбивались о подножие утёса.
Солёный ветер дышал прохладой, и Эйвион с удовольствием бы вышла прогуляться – так интересно было бы посмотреть на Керк при хорошей погоде, – однако, вспомнив тот не особо дружелюбный приём, что ей оказали прошлым вечером, она вздохнула, но решила пока отказаться от этой затеи.
Тем более, здраво рассудила она, вряд ли предыдущая хозяйка этих покоев, Олуэн Корнин, бродила по двору, подобрав юбки, и заглядывала во все подворотни. Госпожа должна вести себя по-другому. Вон, Дилис Блойдеин вообще носа из своей опочивальни не показывала, потому что не по рангу ей среди слуг торчать. Вот приеду в Ллир, подумала Эйвион, там и буду ходить, где захочется. И даже надо так сделать – ведь это её замок, и владелица должна знать, где что находится.
Притворившись, что ей удалось-таки убедить саму себя, Эйвион слезла с сундука с намерением внимательно осмотреть эти замечательные покои при дневном свете. Интересно, а что делала Дилис Блойдеин целыми днями у себя в башне?
Айрис сидела на кровати, как спала – нагишом, и сладко потягивалась. Очень красивая, по привычке подумала Эйвион, мельком глянув на подругу: даже только ещё наметившаяся грудь не торчала, как у неё, а круглилась аккуратными холмиками. Прошлым вечером девушки по молчаливому согласию улеглись вместе, как привыкли, и уснули в мгновение ока на волшебно-мягкой перине.
Пожелав доброго утра, Айрис быстро оделась и помчалась вниз, сообщив на ходу, что принесёт что-нибудь поесть. Спустя всего несколько минут в дверь постучали, и вошла Ингунда с целым ворохом платьев в руках.
– Какое-то обязательно подойдёт, – сказала она. – У его светлости две дочери было, так Олуэн чуть пониже вас, а вот Гленис точь-в-точь.
– А где она? – поинтересовалась Эйвион.
– Зачахла, бедняжка. С детства здоровьем не отличалась, тоненькая была, как тростинка.
Оценивающе посмотрев на Эйвион и на десяток нарядов, разложенных на кровати, Ингунда выбрала один.
– Сначала вот это, – сказала она, протянув Эйвион длинную белую рубаху. – Это нижнее, камиза. Беднота здесь, конечно, на голое тело платья носит, но знатным не положено. И для тепла опять же хорошо.
Платье, которое выбрала домоправительница, было голубого цвета, с глухим воротом и высокой талией, почти под грудью; книзу оно сильно расширялось. Оно оказалось очень приятным на ощупь, куда мягче, чем наряд тётушки Маргет. На ноги Эйвион надела принесённые Ингундой остроконечные сапожки без каблуков.
Возле кровати на стене висело зеркало, тоже металлическое, как в Озёрном Лугу, но большое и забранное в резную деревянную раму. Затаив дыхание от восторга, Эйвион рассматривала себя, поворачиваясь то одним боком, то другим. За этим занятием её и застала Айрис, которая с плохо скрываемой завистью немедленно принялась охать и ахать.
Эйвион указала ей на платья, оставленные домоправительницей на кровати.
– Возьми любое. Матушка Ингунда сказала, чтобы я выбрала те, которые хочу взять с собой. Они хозяйским дочкам уже без надобности.
– Ах! – Айрис повисла на шее у Эйвион, и немедля бросилась к нарядам.
Они уже заканчивали завтракать, когда пришёл сир Гарет.
Отъезд назначили на сегодня, после обеда, сообщил он, лорд Марред передумал, и не хочет тянуть.
– До Мирна, где стоят драгги, всего полдня пути. Это большое селение на южном берегу мыса Нос Тролля. Там мы переночуем и утром отплывём со свежими силами.
– А далеко ли оттуда до Ллира? – спросила Эйвион.
Рыцарь пожал плечами.
– Не могу сказать. Если ехать берегом, да отсюда, трёх дней хватило бы с лихвой. Но из Мирна мы поплывём на запад, к устью Глинна – этот залив называют Глоткой Тролля, – а потом обратно, мимо Мирна, Керка, и дальше на север. Честно говоря, девочка, я никогда не плавал на кораблях, как и большинство наших солдат.
– А как же мы тогда поплывём?
– Ну, уж сотню человек, умеющих махать веслами, точно наберём. Лорду Марреду служат немало физов, и для них управляться с драггами не в первой. А для навигации есть особые люди. Лорд Марред выпросил на время у Ирк’лаала двух кормчих, чтобы обучить своих людей.
– А кто такой этот Ирк’лаал? Очень странное имя.
– Это торговец из Морского народа. А может, и не просто торговец, а что-то вроде шейна – это как наши графы. Далеко на юге есть большой остров Элькин, так его один из наших королей отдал во владение Морскому народу. Из-за моря Арит они привозят много дорогих и красивых вещей, но сюда, на север, заплывают редко. Они странные на вид и не верят в наших богов. Да и, говорят, чужаков к себе на Элькин не пускают.
Сир Гарет поднялся с кресла.
– Так что пока отдыхайте, – закончил он, – я пришлю за вами.
Глава 6. Глотка тролля
Дорога на запад оказалась однообразно-скучной: бесконечные заросшие вереском пустоши, кособокие деревца, словно прижатые к земле вечным ветром, и низко висящее свинцовое небо. Эйвион куталась в плащ и едва не засыпала под мерный лошадиный шаг.
Во всём отряде лошади были только у неё и у сира Гарета. Все прочие, не исключая и Айрис, шли пешком. Первые несколько минут пути Айрис куксилась, однако вскоре, смирившись с судьбой, бодро зашагала рядом.
Корах семенил по другую сторону от лошади. Поначалу Эйвион с тревогой посматривала на маленького человечка, опасаясь, что он не выдержит долгой дороги, но Корах не выказывал даже признаков усталости.
– Зато мне намного теплее, чем им всем, – буркнул он, заметив очередной взгляд своей госпожи, – на каждый их шаг я делаю два…
Его одежда являла собой странную смесь достатка и бедности. Пошитая, очевидно, в те времена, когда карлик служил графине Мейнир, за прошедший год она изрядно поизносилась. Камзол Кораха был зелёного бархата с обтрёпанными золотыми нитями, штаны – дерюжные, а сапоги и вовсе имели такой вид, словно он стащил их с человека раза в три крупнее себя самого. На голове карлика красовался фиолетовый шёлковый берет. Но что больше всего поразило Эйвион, так это настоящий меч, болтавшийся на его боку. Меч был короче обычного, но тускло поблёскивавшая сталь и потёртая рукоять не оставляли сомнений в том, что это не игрушка.