Безоружные
Шрифт:
– О…
– Можно, я посмотрю на тебя?
Ничего себе, он такой непритязательный в отличие от меня. Ему хватит одного взгляда, чтобы остаться полностью удовлетворённым и унять ревность? То, что для меня было прелюдией, им воспринималось как лучшее доказательство?
Мне стало стыдно от собственной распущенности, но мужчина тут же исправился:
– Хочу убедиться, что чёрная верёвка будет смотреться на тебе ничуть не хуже, чем красная.
А, так вот какое доказательство ему
Подняв платье, я кое-как справилась с застёжкой сама, после чего дополнила наряд широким ремнём.
– Чёрная верёвка – это очень остроумно, «Джеймс», но я отношусь к трауру серьёзно.
– Именно поэтому решила устроить себе свидание?
– Это не свидание, а разговор за ужином.
– Проголодалась, значит. – От его голоса даже самые банальные фразы приобретали сексуальный подтекст. – Надеюсь, на десерт ты не останешься, даже если будут подавать «мороженное».
Да чтоб тебя!
Его ревность была чудом, несомненно, и в другое время в другом месте я расценила бы эту сторону его любви как лучший комплимент. Сейчас? Его намёки оскорбляли.
– Не знаю, «Джеймс», не знаю.
– Я пошла к двери, отряхивая платье и поправляя нехитрую причёску. – Но если заскучаешь, сходи на очередную «экскурсию». Или прикончи ещё какого-нибудь старика.
Каким-то образом он оказался у двери раньше меня, и от его взгляда я шарахнулась назад.
– Осторожнее, я ведь могу расценить это как приказ, - тихо прорычал Мур, и уже давно остывшая злость вспыхнула во мне снова.
– Приказ или нет - разве тебе не всё равно? Плевал ты на моё мнение! Ты делаешь только то, что хочешь сам, очень умело выворачивая все мои слова наизнанку. Когда я стояла на коленях, а старик лежал на смертном одре… ситуации серьёзнее не придумать, но ты и тут нашёл способ посмеяться над нами. И главной дурой ты выставил меня! Посмотри, чем это всё теперь обернулось! Знаешь, я ведь никогда не считала тебя вещью, но у тебя, похоже, и правда нет души.
Думаю, он не мог бы выглядеть свирепее и несчастнее, чем в тот момент.
– Так почему бы тебе не отречься от меня? Это просто делается, ты же сама всё видела.
Он говорил о Вёрджиле, конечно. О том, как он просил убить Марса, потому что тот стал ему бесполезен. То, что на фоне остальных событий для нас прошло почти не заметно, для Мура стало переломным моментом. Весь оставшийся день он мог думать лишь о том, что однажды с ним обойдётся, как с мусором, самый важный человек. И это произошло в тот же день: его статус, возросший до главы семьи, для его хозяина опустился до вещи.
– Я не это имела в виду, ты же знаешь. – Я мучительно вздохнула. – Речь о том, что ты циничный и… безжалостный… и расчётливый…
– Бездушный, да, я понял.
– Я хочу сказать, что в определённые моменты – это лучшее твоё качество…
– Но во все остальные моменты ты предпочтёшь находиться рядом со своим Арчи, размеры души которого тебя так восхищают, - закончил за меня Мур, и я покачала головой.
– Только не надо стыдить меня. Я туда не развлекаться иду.
– Нет? – Он медленно меня осмотрел. – То есть, ты нарядилась так не для того, чтобы вам было удобнее продолжить с того места, на котором вы остановились?
– С какого ещё места?
– С такого, где ты трёшься об него, о чём-то слёзно умоляя.
Так он всё видел? Самое то зрелище, после истерики Вёрджила. Просто живая иллюстрация его слов о бесполезности биоников-инвалидов. И если Марс всего лишь потерял глаз в бою, то я упрекнула Мура в том, что у него нет души, а это не промашка и это не исправить хирургически. Поэтому Муру, смотрящему через окно в сад на своего хозяина, были понятны чувства запертого в изоляторе Марса.
– Понимаю, это выглядело так, будто… - начала я, но он меня перебил:
– Плевать, как это выглядело! Он не заслуживает этого в любом случае.
– Он моих родителей спас! Ясно? Когда меня не было рядом, он позаботился о них!
– Так же, как позаботился о своих?
– Даже шутить так не смей! – отрезала я, но, похоже, он и не шутил. Не только по поводу моих родителей - вообще. Не помню, когда ещё я видела его таким смертельно серьёзным. – Кроме того что я ему обязана, он – хозяин этого дома, а я – его гость. Он знает всё и всех здесь, его слово имеет вес в семье. Неважно, какая у тебя там ДНК, хоть самого Грегори, для этих людей мы пока – пустое место. Нам придётся налаживать отношения. Поэтому я согласилась с ним поужинать. А ещё я не хочу ссориться с тобой, так что отойди, я опаздываю.
Но Мур даже не подумал, скрещивая руки на груди.
– Лучше ты будешь ссориться со мной, чем обжиматься с ним.
Ссориться? Не после этого заявления. Тут нужны были аргументы посерьёзнее слов, и хотя ничего кроме я не могла ему противопоставить, я запальчиво крикнула, что если он немедленно не выпустит меня, то я ему, нахрен, врежу!
– Пожалуйста, - протянул Мур. – Я только «за», если эта драка закончится так же, как и прошлая.
Всё внутри обожгло от простого напоминания, но я сделала вид, что не слушала его.
– Возомнил себя моим тюремщиком?! Верёвки – это одно, но запирать меня я никому не позволю! Даже тебе и даже в этом доме, понял, «Джеймс»?!
Рано или поздно это должно было случиться. Его терпение иссякло, и он рванул в мою сторону. Эта «драка» закончилась быстрее, чем прошлая, но с тем же самым результатом. Придавив меня к матрасу, Мур обхватил моё горло рукой, сдавливая ровно настолько, чтобы я разжала вцепившиеся в него зубы.
– Забыла, как меня зовут, Кэс?
– Он тяжело дышал. Не от усталости.