Безоружные
Шрифт:
– Сними.
– Нет.
И дело тут вовсе не в Муре, я знала его, и очередным убийством он меня не удивил, просто всё происходящее вышло за рамки моего понимание жестокости, опасности, мести, вражды… мне нужно было что-то, что будет разграничивать всё это и меня. Хотя бы на пару миллиметров, на пару часов.
– Хочу поцеловать тебя, - прошептал Мур, но я качнула головой. Я была не готова к таким контрастам. – Мне нужно тебя поцеловать, Кэс.
Похоже, самоликвидация впечатлила его даже сильнее, чем меня или Анну. Не потому что
– Не переживай, я никогда не заставлю тебя пройти через это, - смогла выговорить я только. И хотя это прозвучало очень убедительно, я, само собой, лгала. Что ещё хуже? Причиной тому стала вовсе не старость.
Глава 53
Несмотря на то, что победа в (как будто бы) равном поединке досталась Муру и «подделке», победителями нас назвать было нельзя. Последствия похищения Элис и убийства Вёрджила обрушились на Дензу, Рэмиру и Фарго десятками телефонных звонков: ситуация снаружи осложнялась с каждой минутой. По мере того, как эти переговоры становились всё более важными, срочными, пугающими, ответы Мура звучали всё короче и расплывчатее, пока в итоге он вообще не начал исчезать из поля моего зрения, как только его телефон звонил.
То, что случилось нечто по-настоящему страшное, я поняла, когда он вернулся через полчаса в комнату, где оставил меня, и с совершенно незнакомой улыбкой на лице попросил снять шлем.
Снова, но теперь уже с совсем другой целью.
– А… Собираешься меня вырубить? – догадалась я, и он промолчал, тем самым уже отвечая. Когда же телефон снова зазвонил в его кулаке, я сказала: – Включи громкую связь.
– Я разберусь с этим сам.
– Ага, и что это будет на этот раз? Возьмёшь в заложники ещё чью-то мать или убьёшь ещё чьего-нибудь сына?
Мур прищурился, словно пытаясь распознать выражение моего лица за непроницаемым визором.
– Если я в чём-то и виноват, - произнёс мужчина, - то только в том, что заставил тебя на это смотреть.
– Значит, теперь мне запрещено даже это?
– Да.
Что, даже в броне?
Я опустила голову, разглядывая чашку чая, к которой не притронулась, на низком столике… и свои руки в чёрных перчатках. Может, это и к лучшему, что протестировать костюм так и не пришлось.
– Раз так, давай уже уедем отсюда, - попросила я.
– Я хочу домой.
Телефон замолчал, но в наступившей словно специально для его удобства тишине Мур всё никак не решался ответить.
– Как я и сказал, Кэс, тебе нельзя на это смотреть.
Подумать только… сегодня произошло столько немыслимого, но ещё ни разу за этот день я не спросила:
– Что это значит?
– Тебе пока нельзя возвращаться домой. – Сделав голос обманчиво беспечным, он продолжил: - Анна хочет провести экскурсию персонально для тебя. Ты же не променяешь такую возможность на домашнюю рутину? А завтра я приеду за тобой.
Он всерьёз собрался оставить меня на целый день с женщиной, у которой могла быть спрятана в подсобке и его копия? Это наводило на мысли о том, насколько дома опаснее на данный момент.
– Нельзя смотреть, нельзя вернуться, нельзя даже узнать, что происходит… - пробормотала я.
– Хочешь ещё что-нибудь сказать, босс?
– Да. Что Вёрджил помер так бездарно, потому что Марс потакал ему во всём, и чёрта с два я допущу ту же ошибку.
Сжав руки в кулаки, я шарахнула ими по столу, чем напугала больше себя, чем Мура. Чашка высоко подпрыгнула и, расплескав остывший чай, скатилась с края. Под руками на глянцевой поверхности остались трещины. Но боли не было.
Радуясь тому, что по моему лицу нельзя понять, что я уже пожалела об этом приступе психоза, я ровно сказала:
– Вёрджил помер, потому что вы взяли в заложники его мать. Он просто {не мог} не прийти сюда. Как и Марс не мог не прийти следом за ним. И если ты собираешься провернуть ещё раз что-то подобное, то тебе лучше сказать об этом прямо сейчас.
– Нет, это вообще никак не связано…
– Тебе лучше сказать в любом случае, - перебила я его и, когда телефон снова затрезвонил, добавила: - Либо мне обо всём расскажешь ты, либо он.
Мур раздражённо выругался, прежде чем тем же тоном процедить:
– Особняк атаковали.
Это я уже поняла. Но если вспомнить, сколько охраны я видела, когда мы выезжали сегодня, а ещё учесть блокпосты и патрули, это нападение закончилось трагично для самих нападавших. Так ведь?
– Нет, они до сих пор в здании. Но они окружены, им не выбраться оттуда.
– Так почему особняк не штурмуют?
Слова дались ему с трудом:
– Потому что в здании остались заложники.
– Заложники? – повторила я. Как иронично. Это даже можно было бы назвать смешным, если бы только речь не шла о жизнях невинных людей. – Несмотря на то, что там полно тайных ходов?
– Тот, кто нападал, знал о них лучше кого-либо, - ответил Мур, и я посмотрела на телефон.
Так долго и настойчиво звонить мог лишь псих.
– Включи громкую связь, - повторила я, и на этот раз он подчинился, положив трубку на стол. В динамике зашипело, а затем зазвучал голос того единственного, кто мог вообще решиться на подобное: нападение на особняк, захват заложников, ведение переговоров таим вот тоном…
– Ты неправильно меня понял, мудила! Сказав, что не собираюсь болтать с тобой – грёбаным дилдо, я имел в виду, что буду говорить с твоей хозяйкой!
– Я здесь, Арчи.
Он судорожно выдохнул.
– «Здесь» - это где?
– У Анны Дензы. А ты? Не помню, чтобы приглашала тебя в гости.
– В гости, а?!
– Теперь этот дом в большей степени мой, чем твой. И фамилия Рэмиры, подходит мне больше, чем тебе - убийце и торговцу оружием.
– Если ты этого, правда, хочешь, то выходи за меня: и дом, и фамилия будут твоими, - предложил Арчи с улыбкой в голосе.
– Можешь оставить их себе, только отпусти женщин и детей.