Безоружные
Шрифт:
– Эта версия не пройдёт проверку первым же свидетелем.
– Почему?
– Потому что первым вызовут мистера Шелла, а он видел, как я однажды использовала оружие. В его доме.
Да, создавалось такое впечатление, что я просто мешаю ей меня спасать.
– Зачем?! – вскричала Лиза. – Если бы Артур Шелл подтвердил, что сам подорвался на гранате, я бы смогла добиться условного срока!
– Он всё ещё в коме.
– Вот именно. Он не мёртв, а значит, ни о каком убийстве речи идти не может! – Она расхаживала по камере дознания. –
– Нет.
Короче, от меня не было никакой пользы.
На самом деле, от Арчи её тоже не было, зря адвокат делала на него такую высокую ставку. Когда он очнулся и прошёл курс реабилитации, психолог, назначенный судом, признал его невменяемым. Не потому что это было подстроено обвинением, как мне показалось вначале, а потому что Арчи, действительно, чокнулся.
– Тогда нам остаётся только сделка, - решила Лиза, что было для неё сродни поражению. Но всё-таки не такому болезненному, как мой смертный приговор.
– Разве прокурор на это согласится? Мне нечего ему предложить. Я уже всё рассказала. У меня не было пособников. Мои родители тут ни при чём.
– Возможно, ты что-то упустила. Думай, Кассандра. О чём обвинение не знает?
О бункере.
Я поведала адвокату всё о моём святилище, и, выкурив три сигареты подряд, она сказала, что это подойдёт. Просто, блин, идеально.
На следующий день послушать меня собрался не один только прокурор с помощником, но и все сотрудники изолятора. Набилась полная допросная. За тонированным стеклом людей было ещё больше.
Я не возражала, хотя могла бы.
На листе бумаги я нарисовала схему: где находится бункер и как в него проникнуть. Через лес удобнее всего, но там полно ловушек. Через скалы туда пролезет разве что собака.
– Разрешите ей пойти с группой и самой всё показать, - сказала Лиза, когда схема оказалась в руках начальника полиции. – Так будет безопаснее.
– Снова подпустить её к оружию? С ума сошли?
– Она готова сотрудничать.
– Этого, - прокурор показал на схему, - более чем достаточно. Я поговорю с судьёй.
– Пошлёте туда своих людей? Они понятия не имеют, с чем им придётся иметь дело.
– Я попрошу Центральное управление прислать бионика, - сказал начальник полиции. – Или даже двух.
– Мы будем вести трансляцию и поддерживать с вами связь, - добавил прокурор. – Ты, Кассандра, будешь направлять каждый шаг оперативной группы. И если всё пройдёт успешно, ты сможешь рассчитывать на… двадцать пять лет. В тюрьме с хорошими условиями.
В общем, операция не прошла успешно. Когда оперативники стали приближаться к бункеру, пошли помехи: картинка была чёткой, но они не слышали меня. Через пять минут, после того как группа вошла в бункер, он взлетел на воздух. Те, кто был внутри, погибли, от взрывной волны и осколков серьёзно пострадали несколько полицейских.
Теперь ни о какой сделке речь идти не могла, но при этом суд затянулся ещё на несколько месяцев. К моему первоначальному обвинению добавилось ещё несколько, каждое из которых само по себе каралось смертью.
К тому моменту мой процесс уже был громким. А после той трагедии о нём заговорили во всём мире. Из изолятора меня вывозили на бронированных машинах с эскортом. И мешком на голове. Я слепла от вспышек фотокамер. Журналисты штурмовали зал суда, чтобы присутствовать на заседании. А те, кто остался за бортом, готовы были платить за любую подробность.
Это был самый противоречивый, сложный процесс, и он длился так долго. Бессмысленно долго, если учесть, что приговор мне был известен с самого начала. С того самого момента, как на меня надели наручники.
Единственная, кто не сдавался на протяжении всех этих месяцев – Лиза. Она предприняла последнюю попытку облегчить мою участь накануне оглашения приговора, выпросив у судьи разрешение на свидание. На мою встречу с Арчи.
– Я была у него несколько дней назад, - сказала она однажды.
– Как он?
– Абсолютно невменяем. – Она помолчала. – Мы могли бы это использовать.
– Каким образом?
– Для начала сказать, что ты подписала то признание под давлением. Потом получить ордер на обыск дома Шеллов. Уверена, там тоже много всего найдут.
– Может и так.
– Пойми, это твой последний шанс.
– Свалить всё на него? Так по-товарищески.
– Артура не казнят, он же сумасшедший. Он всё равно всю жизнь проведёт в дурдоме, прикованный к инвалидному креслу.
– А как же протезы?
Лиза покачала головой.
– Его отец настаивает на другом лечении. Психологическое здоровье парня у него пока в приоритете. Мол, лишняя самостоятельность безумцу ни к чему.
Всё ясно, Арчи уже никогда не сможет ходить, ведь мистеру Шеллу это невыгодно. Обидно, что для подонка всё разрешилось наиболее благополучно.
– Он просил о встрече с тобой, - добавила Лиза.
– Мистер Шелл?
– Его сын. Когда я представилась, он так оживился, а до этого даже видеть меня не хотел. Понятное дело, место там то ещё…
– Нам разрешат увидеться?
– А ты хочешь?
Я не знала, стоит ли. Поспособствует ли это выздоровлению Арчи, поможет ли это мне? Но ему было важно сказать мне что-то, а значит, стоило уважить его просьбу, пока это возможно.
Лиза занялась формальностями. Странно, но даже мистер Шелл не стал возражать против этого свидания. Он чувствовал себя победителем и не мог отказать себе в удовольствии лишний раз это продемонстрировать, пусть даже так, милосердием. Кроме того, в каком-то смысле, я оказала ему огромную услугу, убрав с пути последствие его бурной молодости, но оставив приятный бонус, который шёл с ним в комплекте – наследство.