Безрассудная страсть

Эрбор Джейн

— «И тогда тебе достанется»! Не очень-то она высокого мнения о моих способностях быть элементарно вежливым. Сама же не останавливается перед тем, чтобы превратить вас в свое орудие, а из меня сделать дурака… А что это за разговор о мужчинах и вашем безразличии к ним? Как он увязывается со всем остальным?

— Да она только спросила, были ли у меня мужчины. А когда я задала ей тот же вопрос, Диана ушла от ответа. Вы же сами прочили: в письме говорится, что она собиралась раскрыть душу передо мной, но не сделала этого. Диана

пишет также, что вы догадаетесь, почему она убежала, что это связано с каким-то мужчиной.

— Конечно, я все знаю, — лаконично подтвердил Курт. — Знаю, кто он, что он, как и почему ему удалось уговорить ее удрать с ним. А что касается этого вранья насчет того, что «ничего плохого я не делаю», то на какого простачка это рассчитано? Кто в это поверит?

— А может, это не вранье? Она выделила эти слова и просит вас поверить ей. Если бы это было не так, разве бы Диана поступила подобным образом?

— Она страстно увлечена. А женщина в таком состоянии может убедить себя в чем угодно, — заявил Курт, высмеяв довод Николы.

— Я все-таки склонна верить словам Дианы. Разве она не могла просто уйти, и все — не к тому мужчине, которого вы знаете, не с ним, а куда-то еще?

— Бросьте! К нему ли она убежала, с ним или из-за него — какая разница? Все равно в один прекрасный день они спарятся. И поскольку Диана знает, как к этому отнесутся ее друзья, то заранее кричит, что она не виновата, что и в мыслях не имела ничего плохого. Ей же нужно как-то успокоить свою совесть. Вот и все!

— Но что заставило ее убегать? И с какой стати Диана должна оправдываться перед вами за свои поступки? — настаивала Никола. — Насколько я знаю, она на три года моложе меня и имеет все права…

— Да, ей двадцать два, и, с юридической точки зрения, она совершеннолетняя, — подтвердил Курт. — Дело в том, однако, что отец в своем завещании возложил на меня особую ответственность за нее. До исполнения ей двадцати пяти лет Я решаю ее финансовые и материальные вопросы… В последний год своего пребывания в Веве она завела безумный роман с очередным мужчиной… Впрочем, если вы ее тогда знали, то, вероятно, в курсе всей этой истории?

— Нет. Я преподавала там английский. Срок контракта истек, и я уехала на год раньше Дианы.

— Ах вон как!.. Ну вот, из-за той авантюры отец поручил мне — и это одно из немногих деловых поручений, которые он дал мне, — быть гарантом того, что подобное больше не повторится, что она не станет жертвой нового проходимца, «искателя счастья и хорошего наследства», которого Диана встретит на своем пути. Теперь, когда она совершеннолетняя, Диана могла бы преспокойно, в законном порядке добиться пересмотра этого пункта завещания. Так нет — она предпочитает шантажировать, морально давить на меня. Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет, мадемуазель Диана и мсье Антон Пелерин, рабочий гаража! — Голос Курта звучал негодующе, грозно.

Видя такое отношение Курта к Диане, Никола волей-неволей испытывала сочувствие к ней.

— По-вашему, этот мужчина, которого вы знаете, — мошенник, охотящийся за приданым богатых невест?

— А кто же еще?! — Курт недоуменно пожал плечами. — Он, по крайней мере неделю назад, работал в гараже, которым мы пользуемся в Невшателе. Учил Диану водить машину. Классический способ знакомства, модный сегодня. Как в девятнадцатом веке девицы по уши влюблялись в преподавателей музыки, учителей танцев или верховой езды, так и сегодня моя сестра теряет голову из-за автомеханика, положившего глаз на привлекательную невесту и богатство дома Тезиж.

— Вы думаете, этот Антон Пелерин уже не работает в вашем гараже?

— Да, я случайно узнал об этом и обрадовался: «Слава Богу, все кончится!» Диана ведь не посвящала меня в свои дела. Порадовало меня и то, что она ухватилась за мое предложение отправиться со мной в Лозанну в качестве организатора досуга гостей конференции. Договорились также, что временно она будет исполнять обязанности моего шофера. — Курт показал на перевязанное запястье.

— Да, Диана говорила мне об этом. И добавила, что она решила не упустить случая и удрать именно отсюда, а не из дома. Для этих целей воспользовалась она и мной… Ну что ж, извините меня, мсье, но вы видите, я не могла поступить иначе!

— Ничего-ничего! Не думайте об этом! Наоборот — я признателен вам!

— За что?

— Как это ни парадоксально, за вашу преданность Диане.

— Здесь нет никакой моей доблести — просто мы когда-то были друзьями с Дианой.

— Говоря так, вы порицаете меня за то, что я несколько цинично смотрю на происшедшее? — Взгляд Курта, устремленный на Николу, был колючим.

Никола подобрала свою сумочку, готовясь уйти.

— Я не имею права осуждать вас, мсье, — произнесла она.

— Но хотели бы, — уверенно произнес Курт. — И, конечно, желали бы знать, что будет дальше, что я намерен предпринять?

Никола, стоя, повернулась к нему.

— Разве это не естественно? Хотя я ни о чем не спрашиваю и не собираюсь быть замешанной во всем этом деле.

— Конечно. Правда, я все равно сказал бы вам… Итак, то, что касается немедленных розысков Дианы, — ничего подобного не будет.

— Как?! Вы ничего не предпримете?

— Да!

Никола была потрясена, но Курт не обратил на это внимания.

— По крайней мере, сейчас. Что сделано, то сделано. Придет время, и я приму надлежащие меры. А пока… раз сестра хочет выяснить мою реакцию, она ее выяснит… Впрочем, меня сейчас беспокоит другое: во время нынешней рекламной кампании Диана должна была выполнять определенные обязанности… Но я так понимаю, с вашей стороны мне сочувствия не ждать?

— Честно говоря, я хотела бы, чтобы вы больше заботы проявили о Диане. — Голос ее звучал проникновенно.