Безрассудная
Шрифт:
Сердце Кэт почти перестало биться. Никакой молодой парень о ней не беспокоился. Но отец, сестра и много подруг…
Как далеко она забралась? Как ей вернуться назад? Если придется идти пешком…
Кэт опустила голову, закусив нижнюю губу. Разумеется, такой человек, как Хантер Мак-Доналд, должен был оставить где-нибудь несколько монет. Она не будет воровать и позаботится, чтобы их возвратили! Общественный транспорт работает хорошо, а она отлично знала Лондон.
Как дочь бедняка, как уличный мальчишка!
— Да,
— Еще бы — после такого дня! Теперь просто посидите у огня, пока я причешу ваши волосы. Вскоре я отведу вас наверх спать.
Кэт едва могла усидеть, покуда добрая женщина сушила ей волосы у огня, распутывая длинные пряди. Когда она закончила, волосы Кэт стали мягкими как шелк. Но она чувствовала такую вину за планируемый ею быстрый отъезд, что заставила себя сидеть спокойно, а потом искренне поблагодарила экономку за помощь.
То же чувство вины помешало ей в полной мере оценить элегантность дома или маленькие штрихи, делавшие такой уникальной резиденцию сэра Хантера Мак-Доналда, — реликвии на стойках перил, иероглифы, украшающие стены, прекрасные пейзажи, одни из которых изображали сельскую местность, а другие — Древний Египет. На одной картине был сфинкс на фоне заката солнца, и это выглядело так великолепно, что Кэт замедлила шаг.
— Я могу показать вам весь дом, дорогая, — предложила Эмма.
— Благодарю вас, с удовольствием, но… позже. А сейчас мне нужно несколько часов отдыха.
— Конечно!
Кэт повели вверх по большой лестнице в комнату, отведенную ей, которая выглядела предназначенной для гостьи, ибо мебель была из легкого и светлого дерева, а балдахин и покрывало кровати — белыми с голубым.
— Отдыхайте, дорогая моя. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, — обещала Эмма.
— Еще раз благодарю!
Дверь закрылась. Кэт подошла к кровати и легла на покрывало, оставаясь неподвижной несколько секунд.
Потом она встала и направилась к двери, но заметила монеты, лежащие на комоде. Она положила их в карман вместе с другими и задержалась, глядя на изящный восточный столик с бумагой и ручкой.
«Я верну платье и монеты», — написала Кэт. Слова звучали холодно и грубо. Поколебавшись, она добавила: «Благодарю вас». Нет, этого было недостаточно. Но время шло. Кэт нарисовала себя в виде сфинкса с улыбающимся лицом и, как делают карикатуристы, добавила маленький кружок сбоку от губ, вписав в него слово «Спасибо».
Достаточно. Она должна добраться домой, а потом вернуться сюда, прежде
Кэт поспешила к двери и вышла в холл. Там она прислушалась. Не было слышно ни звука, кроме тиканья напольных часов в вестибюле.
Кэт сбежала по лестнице к парадной двери. На ней не было замка. Что она будет делать, когда вернется? Возможно, дверь будет заперта — ведь приближаются сумерки.
Ну, эти соображения придется отложить. Сейчас она должна добраться к отцу и сестре.
На улице Кэт задержалась, чтобы перевести дыхание.
Она легко выбралась из дома.
Теперь проблема заключалась в том, сможет ли она вернуться.
— Птичка улетела! — заметил Хантер.
Он сидел на своем коне Александре, прячась среди деревьев у торца дома. Черты лица Итана, сидящего рядом на своем коне Энтони, исказились в молчаливом вопросе.
— Мы последуем за ней, — сказал Хантер.
Девушка, очевидно, знала, куда ехать. Она быстро шагала по аллеям Гайд-парка, нашла остановку омнибуса и села в него.
Следовать за омнибусом, который тянули два тяжеловоза, было достаточно легко. Улицы были переполненными, а пешеходы — часто беспечными, поэтому ехать приходилось медленно.
Рыжеволосая девушка пересела на другой омнибус и поехала, как и подозревал Хантер, к реке. Там, конечно, прятаться было куда труднее. Хантер спешился, передал поводья Итану и велел ему оставаться на месте с лошадьми.
— Не знаю, кто из вас не в своем уме! — проворчал Итан.
Хантер засмеялся.
— Я не уверен, что сам это знаю.
Он поспешил вперед, так как девушка, покинув омнибус, торопливо шла по улицам с тесно стоящими рядом друг с другом домами и людьми, сновавшими по тротуарам и переулкам.
Это был не самый бедный район города, однако настоящее старое лондонское Сити, где сохранилась архитектура XVII века и простые дома, построенные вскоре после Большого пожара. Большинство обитателей было тяжело работающими ремесленниками, хотя район привлекал студентов, музыкантов и художников. Улицы, несмотря на бедность, были чистыми.
— Черт возьми! — воскликнула старуха, подметавшая крыльцо. — Да ведь это Кэт!
— Пожалуйста, тише, миссис Махони! — взмолилась девушка. — Папа дома?
— Сердится и жалуется! — ответила старуха. — Он попросил нескольких друзей в полиции искать тебя, малышка! Прошел слух, что тебя спасли из воды, но никто не знает, кто тебя спас и куда ты отправилась!
— О нет! — воскликнула девушка.
— А что это на вас надето, мистрис Кэт? — осведомилась старуха.
— Я должна увидеть папу, — сказала девушка и пробежала мимо старухи в маленький домик, ярко раскрашенный, с симпатичной отделкой.