Безрассудный

Джеймс Онли

Неизвестно, кто из них выглядел более потрясённым. Он или Адам. Ной испытал потрясение, увидев перед собой Адама, часть его обрадовалась, но другая половина пришла в ярость, что он напугал его до смерти.

— Ты что, вломился в мой дом?

Адам нахмурился и обернулся на дверь, как будто Ной мог разговаривать с кем-то ещё. Затем пожал плечами.

— Ну, технически, я лишь сильнее потянул, и она открылась.

У Ноя открылся рот от непринуждённого тона в голосе Адама.

— Ты что, не знаешь,

что нужно постучать?

Адам забрался на кровать Ноя, словно это было само собой разумеющимся.

— Я стучал. Ты не ответил.

Ной притянул подушку к себе, обнял её, гадая, снится ли ему сон или это опять галлюцинации.

— Может быть, я не хотел тебя видеть. Тебе это вообще приходило в голову? — спросил Ной, звуча неубедительно даже для своих ушей.

Адам нахмурился, прислонившись к Ною.

— Нет, не приходило. Почему ты не хочешь меня видеть?

— Эм, сейчас, вроде, четыре утра? Я спал? Я знаком с тобой? — возразил Ной.

— Ты познакомился со мной ранее. Ведь это ты был подо мной, верно?

Ной крепче сжал подушку.

— И ты считаешь, что это даёт тебе право приходить ко мне домой?

Адам, казалось, на минуту задумался над вопросом, как будто не был уверен в своих собственных мотивах. Наконец, он сказал:

— Ты сообщил, что дома. Я постучал. Ты не ответил. Я подумал, может, у тебя передозировка. Мне нужно было убедиться, что ты жив.

Ной прижал ладони к глазам.

— Я жив.

Адам не ушёл, а только придвинулся ближе.

— Зачем ты принимал наркотик, если даже не знал, что это?

Ной пожал плечами.

— Ты что, полиция нравов? У тебя хобби – убивать людей.

— Это больше похоже на общественные работы, — сказал Адам с пустым выражением лица.

Ной моргнул и покачал головой.

— Я не могу понять, какое твоё дело. Всё никак не пойму, смеёшься ли ты надо мной или просто не знаешь, как нужно себя вести.

Адам взял Ноя за руку, глядя на него с такой решимостью, которая заставила Ноя шумно сглотнуть.

— Я хорошо знаю, как вести себя в приличном обществе. Мой отец тщательно следил за этим. Но... это для других людей, не для тебя.

Ной попытался отдёрнуть руку.

— Я не заслуживаю вежливости?

Адам нахмурился, казалось, всё больше расстраиваясь.

— Нет, ты не заслуживаешь фальшивой версии меня. Ты знаешь, кто я... Что я. Мне не нужно притворяться рядом с тобой.

Ной должен был испугаться интенсивности слов Адама, того, как он смотрел на него, словно видел что-то... волшебное. Может, Адам был под кайфом?

— Я знаю, что ты убил моего отца. Я знаю, что ты убивал людей. Я не знаю, кто ты. Я лишь знаю, что ты сделал. Ты не можешь быть таким.

Адам выглядел почти уязвлённым словами Ноя. Он определённо выглядел смущённым.

— Но это так. Меня воспитали для этого. Всех нас.

Ной задумался над словами Адама.

— Тебя воспитали как убийцу?

— Нас воспитывали, чтобы уравнять шансы. Чтобы исправить ошибки системы правосудия. В нашем мире много плохих людей, и закон редко принимает правильные решения. Мы делаем свою домашнюю работу. Спасаем жизни. Обеспечиваем безопасность людей.

Ною следовало сказать Адаму, чтобы он ушёл. Ной видел достаточно документальных фильмов об убийствах, чтобы узнать социопата при встрече, знал, что любой, кто смотрит на него так, как Адам, скорее всего, сумасшедший. Но он не ошибался. Убийство его отца, каким бы болезненным оно ни казалось в тот момент, определённо спасло жизнь. Спасло Ноя. Он просто не помнил об этом, пока не заставил Адама показать, и воспоминания начали пробиваться.

При мысли об Адаме у Ноя по коже пробежали мурашки. Он понятия не имел, как и почему после смерти папы Ной превратил его в святого. Отец определённо был чудовищем. А теперь воспоминания стали чудовищем, затаившимся на затворках сознания, всплывающий, когда Ной меньше всего этого ожидал, и раздирающий его на части.

Временами казалось, что это произошло с кем-то другим, а в другие дни – что всё ещё продолжается. Порой единственный способ заглушить голоса – проглотить пару таблеток, выпить немного алкоголя. Иногда он спасался от воспоминаний с помощью наркотиков.

— Почему ты здесь?

— Я хотел тебя увидеть, — сказал Адам с такой искренностью, что Ной не мог не улыбнуться.

— Ты видел меня пару часов назад.

Адам перевернулся на спину, устроившись на кровати Ноя, и выглядел гораздо лучше, чем должен был.

— Этого мало. Мне хотелось ещё раз увидеть тебя.

— Ты ведь знаешь, что я не собираюсь заниматься с тобой сексом?

Адам перевёл взгляд на Ноя и обратно, нахмурив густые чёрные брови.

— Хорошо.

— Так что, если ты здесь из-за этого, тебе лучше уйти, — подсказал Ной.

Адам приподнял брови.

— Но... я здесь не из-за секса. Поэтому я останусь. Хорошо?

Ной смотрел, как Адам начал снимать ботинки, затем джинсы и бросил их на край матраса.

— Зачем ты раздеваешься?

— Ты хочешь, чтобы я спал в ботинках?

Ной бурно жестикулировал руками.

— Почему ты снял штаны?

— Натирает, — невозмутимо ответил Адам.

— Ты не в себе. У тебя явно шарики за ролики заехали, поехала кукушка, не все дома.

— Как грубо. Я социопат. Знаешь, слова ранят. — Ной хотел уже извиниться, когда Адам усмехнулся. — Я шучу. У тебя есть ещё вопросы или мы можем теперь поспать?

Ной лихорадочно думал.

— Разве ты не живёшь в особняке на другом конце города?