Безумцы (илл. Н. Кривова)
Шрифт:
Канарис рассмеялся.
– Ну и ловкач! – воскликнул он. – Тебе отлично известно, что я не ношу оружия!
Вместо ответа Абст положил на кормовое сиденье маленький черный пистолет.
– Заряжен, – сказал он. – Патрон в стволе. И есть запасная обойма.
Канарис оборвал смех. Он не думал, что Абст зайдет так далеко.
– Впрочем, вы напрасно беспокоитесь за них, – сказал Абст. – Патроны будут расстреляны зря.
Адмирал взял револьвер, вынул и проверил обойму, затем, оттянув затвор, убедился, что патрон действительно дослан в ствол.
– Ну, а вдруг я все же замечу кого-нибудь из них, сделаю выстрел и не промахнусь? Ты же знаешь, я умею наблюдать, умею стрелять!
– В таком случае, пусть пеняют на себя. – Абст упрямо качнул головой. – Скоро год, как я вожусь с ними. Я не жалел никаких усилий, чтобы сделать из них убийц – самых умелых и неуязвимых. И если ошибся, пусть они уже сейчас получат свое. Чем раньше, тем лучше!
– Ну уж нет! – Канарис решительно отодвинул пистолет. – Не будем столь жестоки. Я придумал другое. Дай-ка отпорный крюк… Вот так. – Он оценивающе взвесил в руках длинный тяжелый шест со стальным наконечником. – Пожалуй, это будет поинтереснее, а?
Абст кивнул, по достоинству оценив замысел шефа.
Началось ожидание. Катер неподвижно лежал на воде. В воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. Тишина стояла такая, что отчетливо было слышно, как далеко за лесом раздаются мерные глухие удары. Там, за много километров от озера, дизельный молот вгонял в грунт длинные толстые бревна. Это строилась ограда концлагеря для нескольких тысяч чехов, которых вот-вот должны были пригнать с Востока.
– Шеф, – сказал Абст, прислушиваясь к далеким ударам, – можно заполучить чешских водолазов?
– Зачем тебе чехи? Это враги, которые не согласятся добровольно идти под воду. А принудишь их – при первой же возможности они предадут тебя, перебегут к неприятелю.
– Все же я хотел бы иметь несколько чехов!
У борта катера раздался всплеск: большая рыба, выпрыгнув, шлепнула хвостом и вновь ушла вниз.
– Послушай, – сказал Канарис, глядя на крохотную воронку, оставшуюся там, где рыба скользнула под воду, – послушай, Артур, весь путь с острова и до катера они проделают на глубине?
– Не обязательно. Пловцы вольны поступить по собственному усмотрению. Главное, чтобы их не обнаружили.
И снова наступила пауза.
Казалось, Абст и его шеф дремлют. Между тем луна подвинулась далеко к горизонту. Тучи вокруг нее редели. Стало светлее. Озеро подернулось дымкой. Низко над катером прошелестела стайка уток. И ветерок потянул – верный признак близящегося рассвета.
Канарис зевнул, поднес к сонным глазам руку с часами. И – замер. Что-то заставило его насторожиться. Вот он осторожно пододвинул к себе отпорный крюк, поднял его, перенес через борт, привстал с сиденья.
– Где? – одними губами спросил Абст.
Канарис подбородком указал на темный комочек, едва заметно покачивавшийся неподалеку от катера.
– Бить? – Он нацелил шест, встал во весь рост, наклонился к борту. – Я его отчетливо вижу!
Абст не ответил, предоставляя шефу свободу действий.
Канарис крепче уперся ногами в решетчатый настил катера и с силой ткнул шестом в подозрительный предмет. Раздался всплеск, шест глубоко ушел под воду, и Канарис, потеряв равновесие, едва не вывалился за борт. Абст успел подхватить его и оттащить назад. Вдвоем они втянули шест на судно. Крюк был увенчан большим пучком водорослей.
– Осечка, шеф!
Еще дважды хватался Канарис за тяжелый шест и погружал его в воду, целясь в невидимого пловца, и оба раза безрезультатно. В первом случае это было полузатонувшее гнилое бревно, и наконечник багра глубоко проник в трухлявую древесину, во втором – жалкий обрывок тростниковой циновки.
– Ерунда! – раздраженно сказал он, вытаскивая шест. – Ерунда, Артур, их здесь нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Они сбились с курса и вернулись назад, либо плавают вокруг, не рискуя приблизиться… Ого, что это? – воскликнул Канарис, наклоняясь к кильсону [19] . – Гляди, катер дал течь!
19
Кильсон – брус наподобие киля, но внутри судна.
В центре кормового настила прямо из-под ноги адмирала била короткая струйка воды.
– А вот и еще фонтанчик, – невозмутимо сказал Абст, освещая настил фонариком. – Поглядите сюда. Вот он, немного правее.
Канарис увидел и вторую струйку.
– Разрешите заделать? – спросил Абст, роясь в ящике с инструментом. – Надеюсь, пробоины зафиксированы?
Ответа не последовало. Да Абст и не ждал его. Он извлек затычки, молоток и ловко заколотил отверстия в днище судна.
– Конечно, при действиях под брюхом вражеского корабля пловцы не станут сверлить в нем дырки, – сказал Абст, закончив работу и выпрямляясь. – Они подвесят заряды и включат механизм взрывателей. Но, разумеется, я не мог позволить им минировать наш катер. Поэтому беднягам пришлось захватить с собой сверла и в поте лица потрудиться под килем. Это вполне безопасно, – я знал, на что они способны, поэтому мушкель [20] и пробки заготовил еще на берегу. Словом, это был эксперимент, и, мне кажется, удачный.
20
Мушкель – деревянный молоток с короткой ручкой, применяется для такелажных работ.
Канарис молчал.
– Но боюсь, пловцы не ограничатся только этим, – продолжал Абст. – Сейчас мы поднимем якорь и посмотрим, не случилась ли еще какая-нибудь неприятность.
Он отправился на бак. Вскоре донесся стук вытягиваемой якорной цепи. Катер дрогнул и пополз вперед.
– Якорь поднят и уложен на палубе, – доложил Абст, вернувшись и встав у штурвала. – Теперь заведем мотор.
Канарис не удивился бы, случись сейчас что-нибудь с двигателем или винтом. Но нет, Абст включил стартер, мотор заработал, и катер тронулся.
– Слава всевышнему, все в порядке! – проговорил Абст со вздохом. – Теперь руль право на борт, и через четверть часа мы дома… Боже, спаси и помилуй! – воскликнул он, растерянно вертя штурвал. – Поглядите, что они натворили! Подумать только, катер не слушает руля!
Абст не лгал. Канарис видел: штурвал переложен вправо, но за кормой все так же тянется прямой, как линейка, след. Будто к рулю и не прикасались!
Абст выключил мотор, оставил штурвал и, обернувшись к шефу, развел руками, как бы приглашая его в свидетели происшествия.