Безумие
Шрифт:
– Я очень сожалею.
– Ты ни в чем не виноват. – Софи забралась на кровать к Крису, и они обнялись.
9:45
Софи уехала из госпиталя, когда офицер полиции передал ей сообщение от Эллы о том, что бригада экспертов закончила работу и она может вернуться домой. Софи знала, что должна выглядеть и пахнуть хорошо, чтобы осуществить свой план. Помятая форма с последнего дежурства явно не подходила для того, чтобы исполнить задуманное.
Из буфета, расположенного в вестибюле больницы, вышел Ангус, буквально столкнувшись с Софи. И снова она не испытала чувства вины, скорее наоборот – обрадовалась, увидев знакомого и приятного ей человека.
Ангус преградил ей дорогу.
– Как Крис?
– Он уже пришел в себя и рассказал детективам о том, что помнил, но не сказал ничего такого, что помогло бы в расследовании. – Софи ощутила запах кофе, исходящий от Ангуса. Они вышли из здания больницы на залитый ярким утренним солнцем двор. Солнце слепило глаза до головной боли.
– А что детективы? У них есть зацепки?
Софи прикрыла глаза от солнца, высматривая свою машину.
– Они говорили с врачом с того вызова, на который я выезжала к его жене и ребенку пару дней назад. Его нашли с передозировкой наркотиками прошлой ночью на набережной Нижний берег у верфи, но он твердит, что не имеет к этому никакого отношения.
– Звучит неубедительно.
– И еще они расспрашивали Криса, что он делал в тот день, не звонил ли на телевидение, чтобы рассказать о банковских ограблениях.
Ангус кивнул.
– Они будут изучать все возможные варианты, даже не имеющие отношения к делу, но врач непременно должен быть первым в списке подозреваемых. – Он проводил Софи до машины. – Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Ты тоже мог бы ездить по городу и искать Лачлана Это то, чем я занимаюсь.
Софи повернула ключ в замке зажигания, но ничего не произошло. Софи повторила попытку.
– Черт!
– Открой капот.
Софи так и сделала, потом вышла из машины. Ангус проверил уровень масла и воды и потрогал свечи зажигания.
– Боюсь, это все, что я знаю.
Софи нервно потерла лоб ладонями. Ей невыносима была мысль о том, что придется дожидаться аварийную службу. Ведь за это время она могла бы добраться домой, привести себя в порядок, снова выйти на улицу и приступить к осуществлению своего плана.
– Я могу подвезти тебя, если хочешь, – предложил Ангус.
Софи смущенно сидела в белой «магне», вспоминая, как они завалились на заднее сиденье, задыхаясь от нетерпения, как шестнадцатилетние подростки. Софи стало интересно: вспоминал ли Ангус об этом каждый раз, когда садился в машину. Она посмотрела на него, на его большие руки на руле, на его глаза, устремленные на дорогу.
Ангус притормозил неподалеку от ее дома. У обочины были припаркованы автомобили с логотипами и названиями газет и телевизионных каналов.
– Ты уверена, что хочешь войти в дом?
Софи утвердительно кивнула головой и произнесла.
– Ангус…
– Что? – Ангус рассматривал толпу репортеров.
– Мне нужна твоя помощь.
Ангус перевел взгляд на Софи.
– Мне нужно искать Лачлана, я не могу ждать, пока починят мою машину.
– Я отвезу тебя, куда пожелаешь, – ответил Ангус. Ему предстояло оказать ей куда более сложную помощь, но сейчас она не хотела это обсуждать.
– Подождешь меня здесь?
Ангус в знак согласия кивнул головой.
– Можешь не торопиться.
Ангус припарковался, а Софи вышла из машины и у подъездной дорожки к дому попала под прицел телекамер.
– Миссис Филипс, как самочувствие Криса?
– Есть ли какие-нибудь новости о вашем ребенке?
– Довольны ли вы тем, как продвигается расследование по вашему делу?
– Смог ли Крис что-нибудь рассказать?
Софи подняла руку, и все замолчали.
– О Лачлане нет никаких новостей. Крис пришел в себя и рассказал полиции все, что смог. Я полностью доверяю детективам, но хочу обратиться ко всем жителям города с убедительной просьбой: внимательно посмотрите на фотографию Лачлана, вырежьте ее из газет, носите с собой и пристально всматривайтесь в лицо каждого младенца, которого увидите. Кто-то похитил моего сына. Если мы будем бдительны, то сможем найти его. Спасибо.
И Софи поспешно удалилась. У входной двери лежало много цветов. Букеты были в изысканной упаковке из цветочных магазинов и просто перетянутые обыкновенной резинкой или ниткой. Софи увидела записку: «Семье Филипс от соседей». На конверте, прикрепленном к другому букету, была изображена полицейская эмблема. На третьем – отличительный знак службы «Скорой помощи». А еще несколько сложенных горкой мягких игрушек: плюшевые мишки, коала, курица и поросенок.
Софи отперла дверь и вошла в дом. Здесь пахло чужими людьми и химическими препаратами. Криса ранили прямо здесь, у входной двери, но от пятен крови не осталось и следа. Софи наклонилась и потрогала бежевый ковер. Он был влажным и источал резкий запах бытовой химии. Средство для чистки ковров.
Сквозь окна в кухне пробивались солнечные лучи освещавшие заднюю часть дома, а в них танцевали пылинки. И только лестница на второй этаж, казалось, уводила во мрак.
Софи поднялась наверх. Комната Лачлана была слева от лестничной площадки, спальня Софи и Криса находилась напротив. Обе двери были распахнуты настежь, а шторы на окнах плотно задернуты, не давая солнечному свету проникнуть внутрь. Именно так все здесь и было вчера вечером. В десять вечера Лачлан должен был уснуть в своей кроватке.
В простенке между ванной комнатой и маленькой каморкой, где они хранили всякий хлам, в рамке висела черно-белая фотография – крупным планом Лачлан, когда ему был один день от роду. Он спал на руках у Криса. Софи вспомнила, как делала этот снимок, как в глазах у нее стояли слезы, когда она смотрела в видоискатель.
Софи прошла в комнату Лачлана, зажав фотографию в руке. В комнате стоял странный запах, который она не могла опознать, пока не увидела черный порошок, забившийся в щели на подоконнике. Порошок для снятия отпечатков пальцев. Наверное, эксперты проверили все, а потом убрали, как смогли.