Безумная кепка Мономаха
Шрифт:
Соглашайтесь!
— Кто и почему решил меня осчастливить? — недоверчиво поинтересовалась Верона.
— Один богатый человек хочет купить вашу жилплощадь, — сообщил юрист.
— Вы скажите ему, что в соседнем помещении уголовник прописан, правда, не живет тут, но в любой момент вернуться может, — предостерегла Верона. — Думаю, вашему богатому человеку не понравится, если его детки с Костей на лестнице столкнутся. Уголовник — он и есть уголовник.
Адвокат слегка замялся, но потом сказал:
— Константин Олегович в юности совершил ряд ошибок, он их не скрывает,
Ведерников хочет продать родное гнездо, вы ведь в курсе, что ваши апартаменты ранее составляли единое целое с жилплощадью Ведерниковых. Константин Олегович сначала думает привести в порядок родные пенаты, а потом избавиться от них.
Верона обозлилась — ее очень не обрадовала весть о богатстве Константина — и резко ответила:
— Я ему не мешаю нанимать строителей, с десяти утра до одиннадцати вечера имеет право шуметь.
Юрист потер руки.
— Понимаете, по документам квартира до сих пор считается коммунальной, хотя фактически она давно превратилась в две отдельные.
— Погодите, — оживилась Верона, — значит, без моего согласия он свою продать не сможет?
— Правильно, — закивал поверенный в делах, — никто сделку не оформит, нужно ваше разрешение, поэтому Константин Олегович предлагает разумное решение: он отселяет вас в новостройку, хорошенькую, словно пасхальное яйцо, а уж потом продает обе квартиры. В конце концов, изначально-то вся площадь целиком принадлежала предкам Ведерникова.
— Это он вам сказал? — возмутилась Верона. — Ложь! Здесь первыми поселились мои дед и бабка. Вернее, они в Москве всегда жили, а Ведерниковы невесть откуда приперли, их дед в лаптях шастал. Кстати, у Кости сестра имеется, Ирка. Она где? Тоже небось право на жилье имеет. Сейчас дело замутится, начнут бумаги оформлять, и выплывет Ирка. Чего тогда? Константин ремонт сделает, стенки сломает, а суд велит назад вертаться.
И мне потом что, в коммуналке жить?
— Успокойтесь, — заулыбался адвокат. — Ирина Олеговна Ведерникова давным-давно не живет в Москве, она очень рано вышла замуж за сельского жителя Алексея Кононова и прописана в деревне Прюково. Никаких прав на данную жилплощадь гражданка Кононова не имеет. Кстати, она не родная сестра Константина Олеговича, сводная.
Верона попыталась привести мысли в порядок:
— Если соглашаюсь, Костя получает все хоромы?
— Верно.
— И продает их?
— Пока планы такие.
— Сколько же стоит наша квартира, если снова ее объединить?
— Это вопрос не ко мне, а к риелтору, — вывернулся юрист. Думал, что ловко, и совершил ошибку.
В душе Вероны закопошились подозрения.
— Ладно, — сказала она, — подумаю. Приходите через неделю. Кстати, куда меня Ведерников отселить надумал?
— Есть три шикарных места на выбор, — затарахтел юрист, — везде двушки с евроремонтом и мебелью. Вам понравится.
— Ну-ну, — кивнула Верона, — приезжайте в следующий вторник.
Когда адвокат снова прикатил к женщине, та сообщила:
— Я готова посмотреть предлагаемую жилплощадь, но с нами поедет
— Без проблем, — обрадовался юрист, — у меня большая машина.
До вечера успели оглядеть все квартиры. Хваленые двушки находились на краю света, там, где уже переставало действовать московское время.
Правда, в комнатах было чисто, а на окнах стояли стеклопакеты, хоть и самые дешевые. Однако мебель оказалась российского производства, из прессованных опилок, люстры пластиковыми, занавески из рядна.
— Ну, какую берете? — ажиотированно поторопил адвокат Верону, когда та осмотрела последний вариант.
— Ни одну из предложенных, — спокойно ответила за нее доселе молчавшая «родственница» и сказала:
— Я Анна Малова, представитель риелторского агентства «Супер», и мы имеем к вам встречное предложение. Верона отселяет Константина на окраину, в одну из предложенных им квартир, а сама делает ремонт и продает родительские пенаты.
— Бред! — завопил юрист. — Придет же в голову такое идиотство!
— Почему? — ухмыльнулась Анна. — Просто перевернутое наоборот ваше предложение. Если оно хорошо для Вероны, то подойдет и Константину. Кстати, рыночная стоимость апартаментов, которые сейчас принадлежат Вероне и Ведерникову, составляет примерно два миллиона долларов. Центр Москвы, дом старой постройки, тихое место, огромное количество метров, есть возможность присоединить к апартаментам чердак, и тогда квартира станет двухэтажной. К этому зданию активно проявляют интерес богатые люди, скоро его превратят в элитный особняк, подобное уже случилось со многими прежними коммуналками в районе Остоженки, Китай-города… Вы, наверное, в курсе. А халупы, которые предлагаются Вероне, больше чем на сто тысяч долларов, вместе с обстановкой, не тянут.
— Квартира должна отойти Ведерникову, — взвился адвокат. — Это восстановление справедливости, есть документы, что ранее она вся принадлежала его предкам.
Верона сложила дулю и сунула ему под нос.
— Накось, выкуси! Меньше чем за миллион долларов даже не почешусь!
Юрист пошел к машине, дойдя до автомобиля, он обернулся и с ласковой улыбкой нежно пропел:
— Вы ведь одиноки?
— Ну да, — кивнула Верона, не понимая, куда тот клонит.
— Ни мужа, ни детей, ни братьев-сестер, прописаны одна.
— Верно.
— Квартира официально считается коммунальной, — ласково проворковал юрист, — а по закону теперь, если один из хозяев коммуналки умирает и он не имеет наследников, то к другому владельцу никого не подселяют, и жилплощадь переходит в его безраздельное владение. Вы бы, Верона, сходили к доктору, здоровье проверили, а то, не ровен час, инфаркт получите. А уж тогда Константин Олегович сможет спокойно родительские хоромы на торги выставлять!
— Представляете, какой мерзавец? — довершила рассказ Верона. — Ну да я его не боюсь! Пусть попробует меня пристрелить! Между прочим, я уже предупредила всех — и соседей, и подруг, и даже в милицию сбегала с заявлением. Так и сообщила: если на меня нападут, то это дело рук Ведерникова, честного бизнесмена. Ну прямо ухохотаться, бизнесмен… Вор он!