Безумная кепка Мономаха
Шрифт:
До поры до времени все эти «шалости» сходили с рук, но потом мошенникам элементарно не повезло: одна из жертв оказалась устойчивой к снотворному, она лишь задремала на пару минут.
Очнувшись, женщина поняла, что в ее квартире шарят грабители, и сумела тихонько вызвать ментов.
Костю с Валерием взяли на месте преступления и осудили, парочка оказалась за решеткой.
Ведерникову на тот момент уже исполнилось восемнадцать, и хоть по виду парень выглядел семиклассником, «загремел» он на полную катушку.
Глава 30
Выйдя
Работал один, без сильно постаревшего Валерия, но занимался прежним «ремеслом».
За колючей проволокой Константин стал «умнее» и теперь не повторял ошибок Валерия Леонидовича. Он имел дело лишь с замужними женщинами, такими, которые не хотели терять супруга, думали просто тихонечко погулять на стороне, а попадали в лапы к шантажисту. Старая, как мир, уловка, но действовала она безотказно.
Костя начал получать неплохие деньги, снял небольшую квартирку, в родительские апартаменты не заглядывал, но исправно оплачивал все счета.
Правда, один раз ему в голову пришла идея продать апартаменты, и Ведерников нанял законника, чтобы решить проблему. Костя полагал, что его соседка по лестничной клетке абсолютная идиотка, которая сочтет за счастье получить отремонтированную и меблированную двушку. Но тетка оказалась отнюдь не дурой, и вопрос о продаже жилплощади повис в воздухе. Константин временно отказался от идеи и решил, что так даже лучше: прописан в районе Садового кольца, фактически живет в ином месте, найти его довольно трудно.
Неизвестно, чем бы завершилась карьера Ведерникова, скорей всего, он бы снова попал в тюрьму, потому что сколько веревочке ни виться, а конец покажется. Но тут случай снова свел Ведерникова с человеком, который сыграл в его жизни даже большую роль, чем Валерий Леонидович.
Кстати, тут, наверное, будет уместно упомянуть о том, что портрет Ведерникова нельзя рисовать одной черной краской. Валерий Леонидович стал инвалидом, но Костя не бросил учителя — поместил его в один из подмосковных санаториев, исправно оплачивал проживание, питание и лечение, приезжал к нему с гостинцами. Все-таки в душе Ведерникова имелись и благородные чувства…
Костин замолчал, схватил бутылку воды, сделал пару глотков и спросил:
— Пока все понятно?
— Да, — кивнула я. — Сначала возник было вопрос, откуда ты узнал некоторые подробности биографии, которые были известны лишь погибшему Константину, но теперь все встало на свои места. Думаю, Валерий Леонидович жив, и ты сумел разговорить его.
— Верно, — кивнул Костин, — едем дальше.
Теперь речь пойдет о другом перевернувшем жизнь Константина знакомстве. Но, чтобы предвосхитить твои дальнейшие вопросы, скажу сразу: Костя был очень привязан к своему учителю. Валерий Леонидович ослаб телом, но не умом, хоть и передвигается в инвалидной коляске, мыслит же здраво. И он тоже любил Костю. Узнав о его кончине, страшно расстроился. Старик служил Ведерникову психотерапевтом, человеком, который всегда внимательно выслушивал его, а Косте требовалось временами освободить душу.
Костя начал «ухаживать» за одной бабенкой.
Звали ее Риммой, и оказалась она бесшабашной теткой — позвала любовника в гости в загородный дом. Муж сластолюбивой дамочки отбыл в командировку, и неверная жена решила предаться плотским утехам.
Ведерников приехал в особняк и мысленно похвалил себя. «Объект» был выбран правильно, богатство просто било в глаза, кричало из буфетов, набитых дорогушей посудой, вопило со стен, увешанных картинами, визжало голосами элитной бытовой техники.
— Милый, — прошептала любовница, — сейчас мы вкусненько поужинаем, а потом…
— Можно мне пирожное? — пропищал чей-то тоненький голосок.
Костя от неожиданности аж подпрыгнул на обтянутом атласом стуле из красного дерева. Но дама сердца ничуть не насторожилась.
— Бери, — равнодушно кивнула она, — и не мешай взрослым.
Маленькая, тоненькая фигурка черной тенью скользнула по гостиной.
— Это кто? — удивился Костя.
— Моя дочь Милка, — равнодушно обронила любовница, — ей всего тринадцать.
— Ты не боишься, что девочка настучит пале? — осторожно спросил Костя.
— Нет, она его ненавидит, — спокойно пояснила Римма. — Милка — моя дочь от первого брака, о чем ей Семен не забывает ежедневно напоминать.
Так что дочурка на моей стороне. И потом, она ничем, кроме компьютера, не интересуется. Вот сейчас какую-то камеру выпрашивает, завтра куплю, и точно станет молчать в тряпочку. Пошли, дорогой!
Около двух ночи Костя захотел пить. Он покосился на мирно сопящую Римму, встал, нацепил халат хозяина-рогоносца и двинулся на поиски кухни.
В огромном особняке с загогулистыми коридорами было легко заблудиться, и Костя оказался перед раскрытой дверью детской.
В комнате было темно, лишь на письменном столе мерцал голубым светом монитор. В кресле перед ним скрючилась худенькая, почти бестелесная фигурка Милы.
Внезапно Костю укусила за сердце жалость. Он вспомнил о своем одиноком детстве, о вечно пьяном отце, о никогда не интересовавшихся его жизнью матери и бабке и внезапно спросил:
— Чем занимаешься?
— Посудой торгую, — последовал спокойный ответ.
Костя хмыкнул:
— Ладно, не обижайся, не со зла поинтересовался.
— Я не дуюсь, — улыбнулась Мила, — а на самом деле продаю сервизы. Это мой бизнес.
— Что? — удивился Ведерников. — Ты имеешь магазин?
— Ага.
— Где?
— В Гардоре.
— Где? — повторил вопрос ничего не понимающий Костя.
Милочка тихо засмеялась:
— В Интернете. Садись рядом, покажу город.
Вот так Ведерников влип во Всемирную паутину.
Он просидел с Милой у компьютера до утра. А на следующий день заявился вновь. Супруг Риммы отбыл на месяц, жена могла вертеть хвостом сколько угодно. Костя быстро выполнил то, ради чего Римма привозила в особняк любовника, а потом пошел к Миле, обучаться компьютерной грамоте…