Безумная парочка
Шрифт:
Я молча, сердито посмотрела на него. Он говорил разумные вещи. Проблема заключалась в том, что мне не терпелось поскорей расстаться с Англией, Лондоном, Джинной и миссис Кук, вырваться из моей роскошной, но безрадостной жизни, сбросить с себя маску миссис Иэн Филип Николсон.
– Потом, когда все успокоится, – продолжил Харри, – ты сможешь рассказать Джинне и миссис Кук какую-нибудь убедительную историю (которую они не смогут проверить) и улететь в Аликанте. Я сниму там дом и буду ждать тебя. Шесть месяцев – небольшой срок.
– Что
Харри отвел глаза.
– Нам придется взять его с собой. Он слишком много знает. Это продлится недолго.
– То есть ты собираешься взять его с собой.
Проигнорировав мой намек, Харри сказал:
– Том присоединится ко мне примерно через месяц. Не думаю, что это будет выглядеть подозрительно. Все равно его группа распадается, музыканты всегда колесят по свету. Это нас с тобой поначалу не должны видеть вместе. Ты знаешь, что от нас требуется максимальная осторожность.
– Значит, вы с Томом окажетесь вдвоем.
Харри казался усталым.
– Этого не будет.
– Не будет?
– Нет. Обещаю тебе.
– Я тебе не верю.
– Пожалуйста, Алексис, не будем сейчас ссориться. Когда все закончено и мы получили, что хотели. Только не сейчас.
– Я сомневаюсь.
– В чем?
– Что мы получили, что хотели.
– Теперь мы станем, – Харри одарил меня своей старой очаровательной улыбкой, – летними людьми.
Прошедшие шесть месяцев показались мне шестью годами – так медленно и мучительно они тянулись. И сейчас, когда я наконец попала сюда и вышла через стеклянные двери аэропорта в Аликанте навстречу удивительно теплому испанскому дню, то не увидела Харри.
Перед залом прилета стояла вереница такси. Вдоль черных машин тянулись красные или зеленые полосы. Водители искали заработка. Носильщик, толкавший тележку с моими вещами, с любопытством посмотрел на меня. Я сказала ему, что меня должны встретить. Теперь он хотел знать, увидела ли я моего друга. Я уже собралась сказать «нет», но вдруг услышала знакомый голос.
– Привет, Алексис. Извини за опоздание. Я попал в пробку.
На загорелом, веснушчатом лице горела пара зеленых глаз. На красивом молодом человеке были полинявшие джинсы, расстегнутая у ворота рубашка и пробковые сандалии. Он быстро сказал что-то на испанском носильщику, который понес мои чемоданы к запаркованному неподалеку автомобилю.
– Неужели я не заслуживаю поцелуя после столь долгой разлуки?
Я с изумлением поняла, что смотрю на Тома МакКиллапа.
– Неужели я так сильно изменился? – спросил он, улыбаясь.
Я продолжала разглядывать его.
– Господи, Том, я действительно тебя не узнала. Как ты поживаешь? Ты выглядишь чудесно. Да, ты изменился. Не могу поверить, что это ты.
Мы поцеловали друг друга в щеки.
– Это действительно я, – произнес он с лукавой улыбкой.
Том действительно выглядел превосходно и казался гораздо более зрелым и опытным, несмотря на мальчишескую одежду.
И тут я поняла причину этого.
Он стал более спокойным и уверенным в себе. Его волосы выгорели на солнце и немного отросли. Они уже не были коротко постриженными по моде тинэйджеров, которой следовала вся его группа после возвращения из Швейцарии. Более длинные волосы шли к его худощавому лицу. Я с изумлением поняла, что нахожу Тома чертовски привлекательным.
Под его зелеными глазами виднелись частично скрытые загаром следы беспутного образа жизни. Я разглядела их, когда он повернулся лицом к солнечному свету, но они лишь сообщали ему дополнительную сексапильность. Хотела бы я знать, где и как он проводил ночи после нашей последней встречи в "Старом Бейли", во время суда над Иэном.
Том помог мне сесть в машину, дал чаевые носильщику и сказал что-то по-испански. Я учила испанский на курсах Берлитца в течение последних шести месяцев, однако не понимала Тома. Он говорил слишком торопливо, бегло. Я пожалела о том, что не занималась более усердно. Но мне мешала необходимость скрывать мою учебу от Джинны и миссис Кук.
– Что думает Джинна относительно твоего местонахождения?
– Я сказала ей, что лечу в Париж. Но по части путешествий она, похоже, обскакала меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Она исчезла.
– Исчезла?
– Да. Испарилась. Убежала из дому.
– Но куда? Как? Что случилось?
– Это произошло несколько дней тому назад. Я вернулась домой после моего ежемесячного свидания с Иэном в Дартмуре и не обнаружила её на Маунт-стрит. Это был четверг – миссис Кук, как обычно, ушла после ленча, поэтому никто не видел ухода Джинны. Но мы обнаружили, что Джинна взяла с собой два чемодана с одеждой и не оставила никаких подсказок.
– Даже прощальной записки? Совсем ничего?
– Ничего.
– Это очень странно, – сказал Том. – Загадочное исчезновение. Ты уведомила полицию?
– Нет. Однако дала понять миссис Кук, что сделала это.
– Ты не беспокоишься?
– Еще как беспокоюсь, но не о Джинне. О Харри и о себе.
Том казался удивленным. Кто мог обвинить его в этом?
– Что ты сказала Иэну? – спросил он.
– Он считает, что Джинна по-прежнему посещает колледж, продолжает учебу и проклинает тебя. Мне не хотелось его тревожить. Возможно, она уже вернулась домой.
Том засмеялся и включил радиоприемник.
– Может быть, она перебралась к какому-нибудь другому симпатичному гитаристу.
Я почувствовала новый запах прежде чем увидела Средиземное море. Музыка стала более сочной, громкой. Мне не терпелось поскорее снять городскую одежду и надеть что-то более свободное. Я казалась себе бледной рядом с Томом и другими людьми, мимо которых мы проезжали – она выглядели так, словно летнее солнце навсегда сделало их кожу коричневой. Я торопилась увидеть моего брата и дом, снятый им для нас.