Безумная погоня
Шрифт:
— А вы что думаете про мою походку?
— Я думаю, у вас все чертовски хорошо отрепетировано, — спокойно ответил он.
Улыбка исчезла из глаз Беаты, и тут же в них появилась какая-то неуверенность. Немного помедлив, Стивен не спеша подошел к ней.
— Вам не нужно хмуриться, словно девочка, которой отказали в сладостях, вы ведь можете получить любого мужчину, которого захотите, не так ли?
— В настоящий момент я хочу вас, — сказала Беата без колебаний.
Никогда еще за всю жизнь Стивен не ощущал такого сладострастия, как в этот момент. Жаль только, что она молодая, незамужняя
Беата отвернулась от него и взяла со стола тоненькую книжечку в кожаном переплете.
— Можно, я начну со стихотворения, приведшего всех в такое возбуждение? — спросила она.
От шелковистой вкрадчивости ее тона тело Стивена пронзила дрожь.
О если бы Господь, чтоб мне воздать награду,
вдруг обратил мои уста в цветок,
а рот твой сделал бы пчелой игривой…
Стивен ничего не мог с собой поделать; он направился к кушетке, и, когда остановился рядом с ней, глаза Беаты победно блеснули. К своему ужасу, он обнаружил, что выбранная им позиция открывает захватывающий вид на ее грудь; идеально белая, она тем не менее не имела ничего общего с пудрой и другим ее белоснежным совершенством.
Тогда бы ты испил мой сладкий мед…
Стивен видел перед собой очертания ее сосков, натянувших тонкий шелк лифа. Сдаваясь, он протянул руку и дерзко заключил одну из округлостей в ладонь.
Беата ахнула и перестала читать, но не вскочила и не стала возмущаться, что неожиданно разочаровало Стивена. Точнее, он почувствовал, что разочарован в себе. «Какой же я дурак, — подумал он, — если до сих пор не воспользовался тем, что так откровенно предлагают!»
Ее грудь выглядела идеальной, хотя он ожидал, что она будет больше и полнее. Безукоризненно нежная, теперь она, чуть подрагивая, покоилась в его пальцах. Отчего-то в этот момент Стивен рассеянно подумал, что другие ее любовники, вероятно, были более беззаботны и менее…
— «Тогда позволь мне провести тебя в свою беседку наслаждений, — продекламировала Беата, — наполненную сладостью плодов. О, будь моей осой или моей пчелою и дай мне послужить твоим гнездом».
После этих слов Стивен опустил через ее плечо вторую руку и заключил в ладони обе ее груди. Беата издала сдавленный горловой звук и, уронив книгу, изогнулась, откинув голову. Она пахла лимоном — это был чистый, сладкий английский запах.
Взгляд Стивена застыл на ее маленьком, аккуратном ушке. На самом деле оно было таким же, как и все остальные части тела: маленькое, совершенной формы, округлое и красивое.
Стивен легонько укусил это очаровательное ушко. Так вот она какая — прекрасная и доступная…
Руки Беаты ерошили его волосы, а из горла вылетали короткие стоны. Стивен и сам с трудом подавлял странный хрип, рождавшийся в его груди.
— Беата… — Его голос замер, но Стивен сделал над собой усилие и заговорил снова: — Беата, мы не можем пойти на это.
Ее глаза закрылись, руки упали, выскользнув из его волос, когда он с усилием оторвал ладони от ее груди.
— Что, если кто-нибудь войдет в библиотеку? Вы ведь не можете не понимать… — Он секунду подождал, но она так и не открыла глаз.
— Беата? — снова позвал он.
— Можете уйти. — Ее глаза по-прежнему оставались закрытыми.
— Что?
— Я собираюсь остаться здесь и делать вид, что вы не завязший в гордыне Пуританин, — прошептала она. — Я намерена делать вид, что у вас хватило учтивости воспользоваться приглашением, которое вы велели сделать вам, если мне не изменяет память…
— О Боже, как это вульгарно! — Стивен схватился за голову, и тут Беата открыла глаза.
— Мистер Фэрфакс-Лейси, послушайте меня внимательно. Я могу быть еще вульгарнее, и я вообще вульгарная женщина. — Ее глаза засверкали от гнева, но Стивену это почему-то принесло облегчение.
— Посмотрите, мистер Пуританин Лейси! — Беата резким движением стащила с груди лиф платья, и взгляду Стивена открылись две гладкие, как атлас, бархатисто-белые округлости. — Я не только вульгарная, но я такая женщина, которая позволяет, чтобы в библиотеке с ней обращались как…
Стивен инстинктивно наклонился к ней.
— О нет, вы вовсе не такая! — В мгновение ока он вернул лиф ее платья на прежнее место.
Беата прищурилась:
— Как смеете вы диктовать мне, кем я должна быть?
— Я знаю вас, — спокойно ответил он, хотя его руки дрожали. — В вас нет ни капли вульгарности.
— Ладно… — Она готовилась привести тысячи примеров, но он остановил ее поцелуем.
— Ты хуже, — добавил он мгновение спустя у ее губ, и ее рот изогнулся в улыбке. В этот момент Стивену захотелось ее с такой силой, что по его телу пробежала конвульсия. — Должно быть, утомительно и днем и ночью казаться вульгарнее, чем ты есть на самом деле.
Беата не смогла ответить, потому что его губы обрушились на ее рот. Каким-то образом его ладони вернулись на прежнее место на ее груди, и сквозь шелк лифа он пощекотал пальцами один из сосков. Беата ахнула, но тут же взяла себя в руки.
— Как это вульгарно, — насмешливо произнесла она.
Он рывком стянул вниз лиф ровно на тот дюйм, который скрывал ее сосок от прохлады вечернего воздуха, и лизнул его языком, а она стиснула его плечи с такой силой, что наверняка оставила синяки.
— О Стивен!
Его рот сомкнулся вокруг соска, и Беата, выгнув спину, задрожала всем телом. Почувствовав эту дрожь, Стивен решил, что, возможно, она и спала с другими мужчинами, но он ни за что не поверит, что на других она реагировала так же.
— Я хочу, чтобы ты позволила мне за тобой ухаживать, — сказал он с нажимом.
— А чем ты занимаешься сейчас? — удивилась она, видимо, искренне озадаченная.
— В настоящий момент я за тобой не ухаживаю, я тебя соблазняю. — Он пробежал рукой вверх по ее ноге, скользнув по шелковому чулку и небольшому выступу подвязки. — Теперь ты должна усвоить разницу. — Его голос был полон сладострастия; танцуя на внутренней стороне ее бедер, его пальцы дрожали, подступая все ближе и ближе…
Беата запустила руки в его волосы и притянула его к себе.