Безумные дамочки
Шрифт:
— Стив сделал мне предложение! Разве не потрясающе!
— Ты приняла его?
— Конечно. Ведь должна же я когда-нибудь выйти замуж, хотя бы для расширения опыта. Я рассказала Аните, и она готова выброситься из самолета. Ты знаешь, что у них с Робертом все кончено?
— Правда?
(В этот самый момент Анита задумчиво созерцала страницу «Лайфа» с рекламой лифчика. Надпись гласила: «Что не сделала природа, сделают Уорнеры!»)
— Роберт, — продолжала Симона, — сказал мне, что терпеть больше не может ее «Норформса», вшивых упражнений для груди и заваленной
— Совершенство, как и все.
— Мне он сказал, что я легкомысленная и безответственная. А Беверли, что она много пьет и ее дети невыносимы. Теперь он прицепился к гигиене Аниты. Хотела бы я знать, что он сказал бы Джекки Кеннеди.
— Наверное, что у нее большие ноги и что она заядлая курильщица.
— Я не видела фото, на которых она курит.
— Наверное, и не увидишь. Американской прессе велели беречь ее общественный имидж.
Симона раскачивалась на скрипучей табуретке.
— А мне жаль Аниту. Она так отчаянно хотела выйти замуж, а я нет. И вот мне сделали предложение, а ей нет. Противно философствовать, но скажи, есть ли на свете справедливость?
— Надеюсь, нет. — Лу подумала о Дэвиде Сверне. — Иначе у меня была бы масса неприятностей.
— Анита опустила руки, — добавила Симона. — Она сказала, что просит авиакомпанию перевести ее обратно в Чикаго.
— А разве она жила в Чикаго?
— Летала там, пока ее не перевели в Нью-Йорк.
— Не знаю, зачем она это сделала.
— Анита думала, что найдет в Нью-Йорке любовь и счастье. Можешь себе представить такую наивность?
— Ты же нашла любовь и счастье.
— Я нашла Стива Омаху, — рассмеялась Симона. — Это разные вещи.
Лу не могла не рассмеяться тоже. Симона была предельно честна, настолько, что не щадила и себя, и это не могло не восхищать.
— Анита только на год старше меня, — сказала Симона, — но она до сих пор живет в мире фантазий. Верит, что появится человек, который исполнит все ее желания и предложит уйти с ним в уютный домашний мир.
— Но так бывает.
— Не с такими, как Анита, и не в Нью-Йорке. Что значит хорошенькое личико в этом городе? Ни хрена. У девушки здесь должно быть нечто иное. Талант, деньги, положение, экзотичность, что угодно, но должно быть. Я вот француженка, у меня акцент и все такое. Это и заинтриговало Стива. Кроме того, у Аниты невероятная способность связываться с мужчинами, которые, точно, ее отвергнут. Возьми Джека и Роберта. У нее не было ни шанса ни с одним из них. Их обоих не интересует дом. Джек слишком боится еще одного брака, а если бы он спятил и женился, то можно поспорить, что на богатой вдове. А Роберт может забавляться вечно. Он знает ситуацию в Нью-Йорке. Все эти отчаявшиеся незамужние девушки готовы запрыгнуть в любую постель ради перспективы предстать перед алтарем. Мужчинам здесь раздолье.
— Наверное, ты права. Я никогда об этом не думала.
— Потому что тебя волновала только твоя карьера. Если бы у тебя на уме был брак, ты бы не связывалась с Дэвидом
— Кто такие Дэвид и Питер? — спросила Джоан.
— Моя друзья, — ответила Лу, показывая глазами Симоне, чтобы та сменила тему.
— Приятели? — настаивала Джоан.
— Да.
— Они красивые?
— По-своему.
— Что это значит?
— Это значит, что я так думаю, но не все разделяют мое мнение.
— А почему?
— Потому что у людей разные взгляды. С каких это пор ты начала задавать так много вопросов?
Джоан вздрогнула от резкого тона Лу.
— Я не знала, что у тебя есть приятели. Вот и все.
— Ну, теперь узнала.
Но почему она рассердилась? Вопросы были вполне безобидные. Любую одиннадцатилетнюю девочку интересует любовная жизнь старшей сестры. Лу огляделась. Она увидела двухэтажную кровать, покрытую дешевым покрывалом, два желтых шкафчика и спящего на нижней кровати пуделя. Джоан все еще сидела за столом с обиженным видом. Квартира находилась в состоянии явного упадка, и Лу удивилась, как такая привлекательная и смышленая девушка, как Симона, может жить здесь. Подобно многим одиноким девушкам с ограниченными средствами, Симона, видно, решила все деньги тратить прежде всего на поддержание своей внешности. Это одна из особенностей жизни девушек в этом городе. Встретив их вне квартиры, трудно определить, на какой социальной ступени они находятся. Приемщица белья с девяносто пятью долларами в неделю может выглядеть, как богатая наследница.
— Когда свадьба? — спросила Лу. — Меня пригласишь?
— Конечно. Это в следующем месяце. Всех приглашу. Это не настоящая свадьба, а как бы только половина.
— Как это?
— Ну, священник проводит свадебную церемонию, ты выполняешь все формальности, но не заполняешь брачного контракта. Последнее достижение. Гражданское неповиновение проникает в институт брака. Я надену длинное белое хлопчатобумажное платье с белыми бумажными розами.
— И будешь жить в белом бумажном доме.
— Нет, какое-то время мы поживем здесь, — очень серьезно ответила Симона. — Стив уже живет здесь, но пишет в мастерской, которую снимает с приятелем. Он пока не может позволить себе собственную студию, а я не могу переехать в квартиру побольше, пока не найду работу, а я не очень много умею.
— А снова стать моделью?
— Ты шутишь? До конца своих дней не смогу смотреть на меха, если только они не мои собственные.
— Я подумала о женском белье. Может, я найду тебе работу. Я знаю некоторых продавцов.
— Значит, я буду бегать по залу в маленьком лифчике и бикини?
— Что-то в этом роде?
— Великолепно. И толстые уродливые покупатели будут щипать меня за задницу?
— Вероятно.
— Когда приступать? — ухмыльнулась Симона, закатив глаза.
В Радио Сити Мюзик Холле показывали мыльную комедию с Дорис Дей, которая не понравилась даже Джоан, хотя сам театр поразил ее своей роскошью. Она плюхнулась в плюшевое кресло и несколько раз зажгла маленькую лампочку рядом с ним, чтобы посмотреть программку.