Безумные дни
Шрифт:
Я присмотрелся — действительно, на безымянном пальце плотно обхватившей рукоятку «Кедра» руки было тонкое золотое кольцо. Однако женщина никак не отреагировала на упоминание своего семейного положения, хотя и стрелять тоже не стала. Казалось, она что-то мучительно припоминает, но не может вспомнить.
— Это та самая баба! — внезапно громко прошептал в мою сторону Сеня.
— Какая ещё баба? — не понял я.
— В моём видении. Ну, в костюме супергероя!
Женщина одета самым обычным образом — джинсы, ботинки, рубашка, куртка. Но я слегка успокоился — раз Сеня видел её в будущем в каком-то костюме, значит,
Женщина тем временем начала как-то подёргивать лицом, взгляд её размылся… Учитывая ПП в её руках, это нервировало.
— Может, мы пока присядем? — поинтересовался я осторожно. — Денёк у всех выдался сложный, обсудим спокойно…
Женщина так же внезапно пришла в себя, глаза её сфокусировались и просветлели. Она подняла «Кедр» стволом вверх, сделала два шага назад и сказала спокойно:
— Мне нужен Андираос.
— Всем нужен Андираос, — сказал я примирительно. — Но, похоже, мы не первые в очереди. Его увезли.
— Куда?
— На муда! — вызверился Пётр. — Что ты херню городишь! Твой же муж его повязал, тебе лучше зна…
Он осёкся и заткнулся — Сеня коротко, но больно пробил ему куда-то в область почек. И то верно, нечего тут истерики устраивать, дама хоть и подняла ПП стволом вверх, но убирать не спешила. Я, пожалуй, теперь успел бы первым, но Сенино видение не давало покоя. Ей ещё костюм супергероя искать.
— Мой муж? — задумчиво сказала рыжая.
Её, кажется, снова начинает клинить. Какой-то ступор на теме мужа?
— Не нужен Андираос! — сказала она вдруг решительно.
— Ну, славтеяйца! — не удержался Пётр. — Хоть кому-то он не нужен!
— Нужен проводник, — отрезала женщина.
Ох уж мне эти женские хотелки…
— И куда уважаемая планирует направиться? — поинтересовался я осторожно.
— Коммуна! — в её тоне не было и тени сомнений.
Ничего себе заявочки!
Рыжая встала и, убрав «Кедр» в спортивную сумку, подошла к висящему на стене телевизору. Уверенно взялась за верхний правый угол и потянула его на себя, открывая замаскированный сейф.
— Откуда ты!… — раскрыл рот Пётр. — Да нихуя ж себе! — добавил он, когда женщина прострекотала барабанчиками и открыла тайное хранилище.
— Вот! Плата! — в руках у неё был небольшой цилиндрик, наполненный как будто клубящейся тьмой.
— Ты не охуела чужим добром платить, рыжая?!! — завопил возмущенно Пётр, но она на него даже глазом не повела. Смотрела она конкретно на меня.
— Что это за хрень? — спросил Сеня.
— Это, — сказал я ему назидательно, — легендарный «акк». Судя по цвету — полный.
— Ценная штука? — заинтересовался мой напарник.
— Более чем, Сеня, более чем…
Действительно, этот небольшой цилиндрик стоит больше, чем всё запасённое нами на чёрный день золото. Намного больше. Неудивительно, что его мало кто видел, а уж тем более держал в руках. Другое дело, что до мест, где его оценят, ещё добраться надо…
— Я не проводник, — признался я в ответ на настойчивый взгляд.
— У тебя есть проводник, — уверенно сказала
Экий я, оказывается, популярный.
— Простите, мадам, не припоминаю факта нашего знакомства. Я бы вас запомнил.
— Не имеет важности, — отмахнулась рыжая.
— Допустим, — согласился я, — но, по слухам, проводник до Коммуны добраться не может. Не то, чтобы я пробовал… Но иначе её давно бы кто-нибудь раскулачил.
— Я знаю путь.
— Ладно, — сказал я задумчиво, — предложение, честно скажу, соблазнительное.
Это я очень мягко выразился. Даже заряженный акк на фоне способа добраться до Коммуны — мелочь на карманные расходы. Если такой способ действительно существует, то это токсичный, но очень, очень ценный актив. Я знаю тех, кто отдаст за него всё, что угодно. Хотя куда больше знаю тех, кто за него прибьёт.
— Однако, — продолжил я, — у нас осталось тут одно важное дело. И мы не можем отправиться в путь, не закончив его.
Я вопросительно посмотрел на женщину, но она не проявила никаких эмоций по этому поводу. Будем считать за согласие?
— Пётр, — обратился я к водителю, — твой выход.
— А чего я-то? — заныл тот. — Мы ж не знали. И Андрей не знал, а я так и вовсе не при делах, я так…
Я молча на него смотрел, ожидая продолжения.
— Андрей всё это время держал её на… как бы это сказать… на препарате одном. Она как овощ была, ничего не соображала. Но ведь жива осталась! А могли бы… И я её пальцем не тронул, клянусь! Карлос — тот да, но он дикий вообще… Был. Горец Закава, они там все ебанутые…
Кажется, я заскрипел зубами — во всяком случае, Сеня покосился на меня странно. Но я сдержался. А вот рыжая неожиданно вскинулась и рявкнула на Петра:
— Vanodya mutauro wako tsvina! Vakaderera! 11
Пётр выпучил глаза, побледнел и, опрокинув стул, отпрыгнул в угол. Я с тревогой поглядел на его штаны — но обошлось.
— Ка… Карлос? — пробормотал он изумлённо.
Но женщина уже не реагировала — её лицо снова подёргивалось, а глаза расфокусировались. Секунда — и снова всё в норме. Сидит, смотрит спокойно. Да что с ней такое?
11
Практически непереводимое обращение к собеседнику на языке горцев Закава, сообщающее о непростых отношениях адресата с домашним скотом, трупами родителей и испражнениями нечистых животных. Кстати, самый частый местный праздник — похороны…
— Сядь! — сказал я Петру. — Что за истерики!
— Она… — он смотрел на рыжую с таким ужасом, как будто это оживший труп, который сейчас всех тут перекусает.
— Что «она»? — раздраженно сказал я. Достал меня уже весь этот цирк.
— Ничего… Наверное… — Пётр неуверенно вернулся к стулу, поднял и поставил его как можно дальше от рыжей. — Показалось вдруг…
— Когда кажется, креститься надо! — авторитетно заявил Сеня.
Пётр встал со стула и очень серьёзно перекрестился, пристально глядя при этом на рыжую. Поскольку она не вылетела с воем в окно, не самовозгорелась и не рассыпалась прахом, эксперимент, на мой взгляд, не удался. Но водитель, вроде бы, успокоился и вернулся к изложению интересующих меня событий.