Безумные мечты
Шрифт:
Мадлен положила сумочку на туалетный столик.
– Не важно, – проронила она. Неоновые лучи играли в ее светлых волосах, делая их лунно-серебристыми…
– Да, не важно, – пробормотал он, чувствуя, как внизу живота медленно разгорается огонь.
Сняв куртку, Рэнсом повесил ее на спинку стула и подошел к Мадлен. Она не отстранилась, не отошла назад, не вздрогнула – одним словом, не сделала ничего такого, что превратило бы его в насильника-подлеца, а ее – в беззащитную жертву. У Рэнсома пересохло в горле, когда он положил руки ей на плечи и поцеловал в губы.
Мадлен
Мадлен услышала, как он тихо рассмеялся, наклоняясь к ее волосам и нежно целуя их.
– Мне только сейчас пришло в голову, что я даже не знаю, как тебя зовут. Меня…
– Не надо, – резко прервала она. – Давай обойдемся без имен.
Он замолчал, пораженный ее неожиданной реакцией.
– Но почему? – спросил он наконец.
– Не сейчас. – Она провела пальцами по его груди, чувствуя, как учащается его дыхание. – Потом…
Он притянул ее ближе – так, что их бедра соприкоснулись.
– Но ты откроешь мне, как тебя зовут? – настойчиво переспросил Рэнсом.
– Да, – легко солгала Мадлен. В конце концов, если утром он будет слишком уж настаивать, она выдумает какое-нибудь имя. Как бы сильно ни хотела она его сейчас, он никогда не узнает, кто она на самом деле. Зачем? Она ведь совсем не знает его – а вдруг он привык хвастаться направо и налево собственными победами?
Его ладони скользнули по ее рукам и легли на талию, словно прожигая кожу. У Мадлен закружилась голова, и она пылко ответила на его поцелуй; теперь пути назад не было. Главное сейчас – справиться с волнением, которое грозило завладеть всем ее телом. Ей стоило больших усилий успокоиться, унять дрожь, когда она гладила его плечи и затылок, ощущая под пальцами шелковистые волосы.
Он поцеловал ее жадно и страстно. У Мадлен все поплыло перед глазами, и она безвольно повисла на нем. Он поддержал ее своими сильными руками и крепко прижал к себе. Почва уходила из-под ног – она прильнула к нему, полностью отдаваясь и подчиняясь. А он покрывал поцелуями ее щеки, подбородок, веки, лоб… Сначала – нежный, настойчиво-любопытный, поддразнивающий… Но вот уже – дерзкий, бесстыдный, соблазняющий… Мадлен услышала какой-то хриплый, приглушенный звук и осознала внезапно, что это ее собственное дыхание. Она уже не понимала, взволнована она или напугана – или и то и другое сразу.
Он прижался губами к ее шее, зарылся лицом в душистые пряди ее волос, наслаждаясь их упоительным ароматом.
– Господи, как дивно ты пахнешь, – прошептал он.
Прикосновения, объятия его становились все более страстными, дикими. Эта явная, неприкрытая сексуальная энергия поразила Мадлен. Никогда прежде с ней не бывало так, чтобы она переставала контролировать себя после нескольких поцелуев. Нет, этот мужчина не просто целовал – он пожирал ее. И не обнимал – завоевывал. Мадлен
Нет, прежде она не испытывала ничего подобного и совершенно не ожидала от себя такой безумной чувственной реакции. Осознание предстоящей близости с незнакомцем, ощущение запаха и тепла его кожи, аромата его волос, силы его тела сводили Мадлен с ума. Этот полностью усыпляющий ее рассудок прилив адреналина в крови напугал ее. Чувствуя себя вдруг неопытной, напуганной девочкой, она громко всхлипнула – и испугалась еще сильнее, услышав этот отчетливый звук. Нет, она ведь ни разу не теряла контроля – ни над своим телом, ни над эмоциями. Что же произошло сейчас?
Но громкий всхлип, похоже, очень понравился Рэнсому. Он пробормотал что-то, прижимаясь к ее шее. Неожиданно Мадлен захотелось высвободиться из его объятий, убежать, избавиться от грозящего безумия. Но губы их снова встретились, и она почувствовала нежное прикосновение его горячего языка… Руки незнакомца настойчиво потянулись вниз, лаская ее бедра, прижимая ее еще ближе. Почувствовав твердый бугорок у бедра, Мадлен едва не закричала, но голос больше не слушался ее. Она лишь издала прерывистый отчаянный вздох, а он еще сильнее стиснул ее бедра и ягодицы. Мадлен почувствовала, как по всему ее телу прошла горячая волна сильнейшего желания. Он словно открывал в ней с каждым мгновением все новые и новые миры…
И вот уже она не ощущает ничего, кроме неистового возбуждения. Все, что было в ее жизни до него, весь опыт отношений с мужчинами внезапно перестал существовать… Остается только желание – и страсть. Она не знает, не помнит и не хочет ничего, кроме человека, который находится рядом, держит ее в своих объятиях… Человека, который открывает ей новые, доселе неведомые, жгучие стремления. Мадлен ответила на его настойчивые ласки, слегка раздвинув ноги, так чтобы он стал еще ближе к ней, к самой сути ее существа. Она искренне наслаждалась дарованной ей свободой – дразнить, требовать от него всего, соблазнять…
Он целовал ее – бесстыдно, грубо – и пытался нащупать застежку-«молнию», а когда долго не мог ее найти, Мадлен в нетерпении укусила его за шею. Забыв об утонченности и изяществе, которые были ей всегда присущи, она перестала ласкать его и, нащупав «молнию» сбоку, сама ее расстегнула. Он понял этот намек и начал быстро раздеваться сам. Он жадно пожирал всю ее глазами, пока она расстегивала воротник и снимала платье через голову. Он мгновенно скинул с себя рубашку, брюки и носки, бросив их на пол.
Сложен он был великолепно. Сильное, поджарое тело с прекрасно развитой мускулатурой покрывал загар. На груди выделялись золотистые волоски, а волосы ниже были более темными. Теперь Мадлен воочию убедилась в том, насколько сильным было его желание. Она затаила дыхание от страха и сладостного предчувствия.
– Пояс… Ты носишь пояс… – пробормотал он, не отрывая от нее глаз.
На Мадлен оставался кружевной лифчик, трусики, шелковый пояс и прозрачные чулки. Опустившись перед ней на колени, он прижался лицом к ее бедрам.