Безумные

Anyuta

— И какая же увлекательная история кроется за тобой! — Делаю шаг в сторону и приглядываюсь к фотографиям. На всех темноволосая женщина и высокий мужчина.

— Ваши родители?

— Да.

— Мм… А как…

— Помнишь, шесть лет назад рано утром весь город захватили автомобили скорой помощи и полиция? Это был понедельник, пятое сентября.

Я помню. В тот день первой парой была физкультура, которую я на дух не переносила, потому что преподавательница была вовсе не милой и доброй женщиной, а каким-то бесчувственным терминатором. Если кто-то опаздывал на занятие, она наказывала студентов пятиминутным бегом вокруг площадки, а потом, если вдруг ей что-то не понравится, приказывала отжиматься. В тот день я как раз и опоздала, потому что кругом были пробки.

— Возле какой-то деревни упал самолет, — осторожно говорю я, наблюдая за Максимом.

— Там… Там были ваши родители?

— Угу. Они возвращались из отпуска, летели с пересадкой. И не долетели к нам. Совсем чуть-чуть.

На всех снимках эти двое улыбаются. На последнем мама Максима хохочет, держа в руках бутылку шампанского.

— Мила похожа на маму, — говорю я, взглянув на Макса.

— Так и есть. — Он смотрит на меня. — Твой кофе уже давно готов. Как и моя температура.

Максим достает ртутный градусник, что все это время был под рукой, и пытается поймать блик света.

— Дай мне, — говорю я, по-собственнически забрав термометр из его рук. — Здесь же тридцать восемь! — Гляжу на него и машинально прикладываю руку ко лбу. — Ты ведь горишь! Тебе нужно много пить. Хорошо, что я привезла отличное противовоспалительное и жаропонижающее средство!

Господи, почему я так громко говорю? Почему бегу маленькими шажочками к пакету, что остался стоять на полу? Почему так долго делаю вид, будто никак не могу найти пакетики с чудодейственным порошком?

— Каролина, успокойся, — говорит Макс низким голосом и медленно приближается ко мне. — Я не умираю.

— Ага! — восклицаю я, подняв на него голову. — Этого еще не хватало!

— Ты бы расстроилась?

— …Что?

Максим останавливается напротив меня и склоняет на бок голову. Футболка на груди все еще мокрая.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Не знаю…

— Я обещал тебе этого не делать.

О чем мы говорим? Прочищаю горло, заглядываю в пакет и достаю пакетик с лекарственным порошком.

— Сейчас выпьешь и ляжешь спать, а наутро проснешься новым человеком.

Снова хмыкаю, резко разворачиваюсь и делаю шаг в сторону кухни. Нога поскальзывается и я, как полнейшая идиотка, плюхаюсь на пол; мандарины рассыпаются, упаковка капель для носа залетает под диван, а блистер с таблетками от боли в горле (зачем их купила?!) под стеклянный столик.

— Забыл предупредить, пол чертовски скользкий! — говорит Макс, помогая мне подняться. — Сильно ушиблась?

Встаю на ноги и тут же замираю. Наши лица так близко друг к другу, что его горячее дыхание обжигает мои губы.

— …Все в порядке.

— Уверена?

— Угу.

Его глаза опускаются к моим губам, потом медленно ползут наверх.

— Мне очень хочется нарушить обещание, Каролина. Очень, — повторяет он, напряженно пробегая глазами по моему лицу. — Но я хочу выздороветь.

То, что делают его руки — необъяснимо. Одна осторожно касается моей спины, а другая бережно убирает прядь волос с лица и отбрасывает её за плечо. Все это — по-настоящему. Наши лица не скрывают маски, и от этого я чувствую себя точно обнаженной. Не могу позволить себе коснуться его даже кончиками пальцев.

— Тебе не стоило приезжать. Так мне никогда не станет лучше.

— Я лишь хочу помочь.

— А выходит все совершенно наоборот.

Еще секунду мы глядим друг другу в глаза, а потом его руки медленно опускаются. Макс выпрямляется, бросив затяжной взгляд в сторону кухни.

— Раствори этот пакетик в стакане теплой воды и ложись под одеяло. Завтра тебе станет лучше.

Хватаю шубу и сумку, сую ноги в сапоги и выхожу из квартиры. Лифт попрежнему на семнадцатом этаже, так что ждать не приходиться. Пока спускаюсь вниз, раздумываю над его словами и с каждой секундой их истинный смысл становится для меня понятен. Как будто собираю огромную картинку из тысячи пазлов. И когда последний прочно встает на свое место, мои губы растягиваются в победной улыбке.

Я нравлюсь Максиму. А это совершенно не нравится ему.

28

Поклонник Милы подарил ей на Новый год шарм на браслет (что когдато подарил я!) из белого золота с розовыми кристалликами и красной висюлькой в виде сердца.

— Прелесть, правда, Макс?

— Розовая банальщина, — киваю я, обгоняя сонную «Волгу».

— А вот бабушке подарок понравился.

— Как его зовут?

Мила складывает руки на груди:

— Забыл о нашей договоренности? Всему свое время, братец.

— Надеюсь, оно не наступит, когда ты уже будешь с пузом ходить и плакать, что этот крендель тебя бросил?

— С ума сойти, да у нее железные нервы! Я бы ни за что с таким как ты не замутила.

Бросаю на Милу раздражительный взгляд:

— У кого?

— Пф-ф. У Каролины твоей ненаглядной. И как она только терпит это вечное «бу-бу-бу»? Наверное, и впрямь влюбилась.

— Мы с ней работаем вместе и все.

— Ты её хочешь.

— Что?! Мила!

— Чего запаниковал так? — хмыкает сестра. — На дорогу смотри, я в школу хочу без происшествий добраться.

— Тогда молчи и слушай музыку!

В последнее время я стал чересчур восприимчивым и нервным. Шуточки сестры, что раньше могли только улыбнуть, теперь поджигают во мне буйство таких неординарных чувств, что хочется кулаком стену пробить. Да, черт возьми,

ДА! Я хочу Каролину! Слышишь, сестрица?! И я не просто хочу оказаться в ней, зарывшись лицом в её шелковые волосы, мне нужно нечто большее… Я не знаю, что именно. Разговоры, просто лежание и ничегонеделание или прогулка по городу — НЕ ЗНАЮ! Но, когда она рядом, я чувствую себя слабым. Сильным и одновременно слабым. Я вижу её почти каждый божий день, стараюсь держаться подальше, говорить лишь «привет, как дела?» и мгновенно ретироваться, но все равно не могу заставить себя не смотреть в её сторону, не наблюдать за тем, как она задумчиво грызет карандаш, объясняя что-то рабочим… Я вообще не могу не смотреть на нее.