Безумный Египет
Шрифт:
– Теперь мы нашли компромисс, то общее, что объединяет нас. Это – любовь к тебе, Стелла. Каждый из нас любит тебя, и эта любовь, пусть разная, заполняет большую часть сознания. Поэтому, в моей голове теперь полная гармония, – он улыбнулся.
Стелла растерялась, мысли в её голове путались.
– Послушай, но кто ты? Как мне тебя называть?
Он осторожно взял Стеллу за плечи.
– А разве это важно? Когда-то ты сказала, что тебе не важно, как я выгляжу, и не побоялась прикоснуться к монстру… Я пережил уже несколько имён, смогу пережить
У Стеллы задрожали губы.
– Значит, это всё-таки ты… Ты помнишь…
Он склонил голову.
– Я помню всё, Стелла: и счастливую жизнь с тобой, и нашего сына, и полёты под звездами, и жар твоих прикосновений, и безумное желание, и ненависть, способную превратить человека в убийцу… Теперь всё это будет жить во мне…
– И ты сможешь с этим жить? – Стелла с тревогой заглядывала ему в лицо.
– Да, – он улыбнулся. – Я постараюсь. Всё это было и осталось в прошлом. А теперь есть только ты, Стелла. И кем бы я не стал, мои чувства к тебе не изменятся… Никогда.
Тот вышел из пещеры и остановился посреди песчаного моря. Перед ним стоял Анубис.
– Бой дан, и победа одержана, – Анубис склонился в поклоне.
Тот кивнул.
– Но в этот раз ты слишком много вмешивался, Анубис…
– Но ведь теперь всё хорошо?
– Да, – Тот опустился на песок. Голос его звучал умиротворённо. – Теперь, да.
– Это значит, что несколько тысяч лет можно отдыхать?
– Конечно, – Тот закрыл глаза. – История не скоро повторится, Анубис. Ступай.
Анубис поклонился и исчез. А Тот уселся поудобнее, прислонился спиной к вечным камням пирамиды и запрокинул свою птичью голову к небу. Он наслаждался покоем и гармонией.
Книга 2. Страсти по бессмертным
Баст отдыхала на открытой террасе своего замка. Горячий ветер овевал ее обнаженное тело. Она полулежала в плетеном кресле, устланном тончайшим шелком. Ее кошачьи глаза были полузакрыты.
Замок Баст находился в самом сердце пустыни, невидимый для смертных. В замке было полным полно прислуги, которая не одно тысячелетие обслуживала свою прихотливую госпожу. Вот и сейчас молодой раб – смуглый статный египтянин, поставил подле Баст кубок с прохладным напитком и, поклонившись почти до земли, хотел удалиться.
– Постой, – промолвила Баст, не открывая глаз.
Раб замер. Баст жестом велела ему стать напротив нее. Она открыла глаза и, прищурившись, рассматривала юношу. Юноша был красив. Она смотрела на него, а он с каждой минутой становился все бледнее и бледнее. Баст засмеялась. Она грациозно изогнула свое гибкое, смуглое тело и игриво уставилась на бедного юношу.
– Я красива? – вдруг изрекла она.
Юноша опустил глаза.
– Отвечай! – приказала Баст.
– Вы прекрасны, моя госпожа, – едва слышно промолвил раб.
– Тогда коснись меня, – она не говорила, она мурлыкала.
Раб упал на колени.
– Я не смею, – прошептал он. – Госпожа шутит надо мной?
– Встань, –
– Если госпожа велит, – голос юноши дрожал, как собачий хвост, и рука дрожала тоже.
Баст смотрела на него с отвращением.
– Так ли ты робок с прислугой на кухне? – она оттолкнула его руку. – Поди прочь!
Раб поспешно удалился. Баст зарычала и поднялась с кресла.
– Бессмертные рабы, что может быть печальней. Бесконечное рабство превращает мужчину в трусливого шакала. Но где же тогда мужчины? Смертные? Да, у них есть страсть, но они слабые, как тростник. Им ли быть рядом с богиней? – Баст взяла кубок, принесенный рабом, и отпила немного. – Мне нужен бог.
Баст выплеснула напиток из кубка, и жидкость повисла в воздухе, принимая очертания человека.
– Осирис, – прошептала Баст.
Перед ней стоял Амен, он же вечный бог Осирис – высокий, широкоплечий. Золотые браслеты украшали его запястья. Улыбка сверкала белизной на его загорелом лице, а глаза смотрели страстно из-под копны медных волос.
Баст вздохнула. Она протянула руку, и видение исчезло, а вода с плеском обрушилась на пол. Баст перешагнула через лужу и ушла в свои покои.
Она грустила, ее тело изнывало без мужских рук, а сердце страдало от любви. Баст любила Осириса. Когда-то давно, когда мир только зарождался, наивная и прекрасная Баст, плясунья и шутница, влюбилась в рыжеволосого красавца Осириса, но он пренебрег ею. В противовес страстной Баст он выбрал томную и нежную Исиду. Баст с трудом пережила это, ей стала не мила власть над смертными, собственная сила. Она с ужасом думала о предстоящей вечности с неутихающей болью в душе. И хотя у Баст было полно поклонников, никто не мог сравниться с прекрасным Осирисом, а он и думать забыл о ней.
Как-то, поддавшись слабости, Баст рассказала о своем горе Сетху – брату Осириса. И тот вызвался помочь, ведь он тоже безнадежно был влюблен в Исиду – жену Осириса. Но в свои планы Сетх не посвятил наивную Баст. И когда она узнала, что Осирис убит, было уже поздно что-то предпринимать. Она разругалась с Сетхом, но он убедил ее, что все будет в порядке, если Баст не будет его торопить. И Сетх возродил из Осириса Амена. Он стер Осирису память, и Осирис перестал быть собой. Он стал робким и замкнутым, в нем больше не было бога. Таким он не нужен был Баст.
Это понял и Сетх. Но ему удалось водить за нос Баст, уговорить ее помогать ему. Он убеждал Баст, что вернет для нее Осириса, хотя не собирался этого делать. А потом появилась Стелла – ненавистная смертная. И всем надеждам пришел конец. Баст сама метнула посох, пронзивший грудь Амену. В тот миг она мало, что понимала, ее ослепила ревность. Ей больно было смотреть, как он сражается ради другой. В глубине души она наивно полагала, что Сетх убьет смертную и вернет Осириса ей. Ведь он получил все, что хотел и не без помощи Баст.