Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
– Люблю, «серебряный век», - согласилась Женька, вытаскивая из кармана телефон. На нем действительно горело три пропущенных: - Ой, прости, у меня режим без звука почему-то стоит!
– Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Брюсов? Не суть. Не дождался тебя, вышли с этой торговкой на улицу. И прикинь, она прямо на людях с поцелуями полезла!
– И как – понравилось?
– Высший класс! Сухари у нее с перцем чили оказались. А у меня на него жуткая аллергия – еле-еле до ближайших кустов добежал. Если кратко: свидание –
– А у меня, если кратко, - звонко рассмеялась Женька. – Свидание – отпад, я ему дала!
Ромка замер и пристально вгляделся в глаза:
– Дала понять или дала подумать?
– Просто дала. По роже.
– Настолько плохо сочиняет стихи?!
– И это тоже. Ромка, ты кого мне подсунул? Это не Дима, это натуральный димедрол! Снотворное с побочным эффектом!
– Чуть не усыпил занудством? – понял Ромка и улыбнулся с радостным облегчением. – А побочка какая?
– Поиск высоких материй. У меня под юбкой.
– Охренел ботан!
– Ромка во все глаза уставился на пышную юбочку сарафана подруги. – Жень, прости, я даже вообразить не мог. Понял, завтра подрихтую кое-кому интерфейс! Руки чешутся прямо сча, но не знаю, где он живет.
– Не волнуйся! – рассмеялась Женька.
– Я сама ему экран подправила. Жидкие кристаллы вытекли через нос.
На душе было легко-легко. Ромка сбежал от Зары, волновался, обещал набить тошнотворному Диме морду! Тягучая тоска испарилась, словно ее и не было. Странно она устроена, эта человеческая душа!
– Каратистка? – изобразил испуг Ромка.
– Волейболистка!
– Понял. Обязательно сыграем в пляжный волейбол! А с утра я нас на экскурсию записал.
Женька уже открыла рот, чтобы что-то возразить, или уточнить, или просто прокомментировать, но Ромка резко вскочил с кровати:
– А сейчас айда на запретку купаться! Там глубоко, галечка, вода чистая, без песчаной мути. И полная свобода – никаких тебе буйков, сеток, фонарей.
Он уже ступил ногой на балкон и, обернувшись, подмигнул:
– Можно обойтись без условных кусочков ткани. Там охрана за нарушение внешнего вида не оштрафует.
– Рома, ты… - начала было она. Но тот перебил со смехом:
– Ладно, Женек, не пенься! Я помню наш уговор. Дружба, жвачка, конспирация! Одевайся, жду возле забора через десять минут.
Женька натянула купальник, взяла два полотенца, запасные трусики и нырнула в южную ночь. С головой, безрассудно, как утром в воду.
Звезды стали еще ярче, море разыгралось, выбрасывая на берег пенистые бурунчики. Часы показывали около полуночи, но курортная жизнь била ключом: отдыхающие гуляли по пляжу, сидели на песке, подставив ноги набегающей волне, по кипарисовым аллеям бродили задумчивые парочки.
В парке цвело дерево-медонос с ярко-розовыми цветами-зонтиками. Кажется,
В кустах умиротворяюще трещали цикады.
Запретка находилась с другой стороны пансионатского пляжа, ее отгораживал двухметровый металлический забор.
Женька опоздала минут на семь, Ромки в условленном месте не оказалось. Она огляделась и уже направилась к запертым воротам, как вдруг из ближайших кустов метнулась длинная тень.
Кто-то сильный, но в то же время бережный ухватил сзади за плечи и зловеще проскрипел на ухо:
– Жизнь или кошелек?
Шею обожгло горячее дыхание, чьи-то руки притянули к себе, обнимая.
– Мне того и другого, - голосом Винни Пуза из старого мультика отозвалась Женька. Ей было удивительно уютно: – И можно без хлеба.
– Ого!
– хохотал Ромка, уткнувшись куда-то в плечо. – В первый же день и такие запросы! Хорошо, я подумаю над этим!
Они пробрались через дырку в заборе и оказались на диком пляже. Здесь не было освещения, шезлонгов и кабинок для переодевания, зато было море – огромное, живое, необузданное и ничем не ограниченное.
– Тебе помочь? – пробормотал Ромка, разглядывая одеяние подруги. – В смысле расстегнуть, темно же.
– Нет! – рассмеялась Женька, быстро стащила сарафан через голову и бросила на камни, оставаясь в одном купальнике. – Мои одежки все без застежки! И вовсе не темно – луна светит!
Ромка сглотнул и вцепился в нее взглядом, бесстыдно разглядывая всю с головы до ног.
– Не смотрите на меня, глазки поломаете! – задорно пропела Женька и показала ему язык. – Я не с вашего села, вы меня не знаете!
– Узнаю, никуда не денешься, - многозначительно пообещал Ромка, снимая шорты и майку.
Женька сделала вид, что смотрит не на него, а куда-то мимо, за забор, но на самом деле боковым зрением внимательно разглядела Ромку.
Он был худощавым, но отлично сложенным: широкоплечий, длинноногий, с плоским животом, хоть и без вожделенных барышнями кубиков пресса.
«Повезет кому-то! – мелькнуло в голове. – Такого парня и раздеть приятно».
Но Женька вспомнила про дружбу и устыдилась собственных мыслей.
Она сорвалась с места и прыгнула в набежавшую волну. Где-то там, под водой, ее поймали и вытащили на поверхность.
– Вытяни руки вперед! – со смехом командовал Ромка, держа Женьку за талию и поднимая высоко-высоко. – Готова? Поплыла рыбка!
И бросил в море, головой вниз. Женька красиво вошла в воду, словно профессиональная прыгунья, проплыла, развернулась на глубине и, выныривая, брызнула Ромке в лицо.
Он опять рассмеялся и начал лупить руками по воде, окатывая ее мощными потоками. Потом вновь подхватил на руки: