Безумный Макс. Поручик Империи
Шрифт:
– Конечно!
– Видите вон тот замечательный Дюпон?
– Прекрасный автомобиль!
– Еще пару дней назад он возил известное место очень уважаемого германского генерала. Но сегодня на нем езжу я. Подарил. От чистого сердца подарил.
– Подарил?
– Конечно. Когда в плен сдавался, тогда и подарил. Но тсс-с-с… пусть это останется между нами.
– Как можно? Само-собой! Вы позволите? – Спросил владелец портняжной лавки, проходя к автомобилю. –
– Ну что вы? Я воззвал к совести господина генерала, и вы знаете - она откликнулась.
– Совесть? У генерала?
– Так я позвал ее со всем уважением… наведя три пулемета.
Еврей улыбнулся. Подумал с минуту. И заявился.
– Ваше благородие даст мне пятнадцать минут?
– Да.
– Пройдете в дом?
– Нет, спасибо, не хочу смущать семью…
Разговор продолжился ровно через пятнадцать минут. Владелец лавки за этот небольшой срок таки притащил местного раввина. И понеслось… точнее понеслись, торги. Потому уже раввин пригласил уважаемых людей с деньгами и интересами. Пары часов не прошло, как дело было сделано. Трофеи удалось удачно обменять на наличность, поступившую в кассу отряда. За исключением суммы, вырученной от продажи грузовика Яна. Ее тот забрал себе в полном объеме и перевел жене. Благо, что банковское отделение в этом небольшом городке было в наличии.
Потом отряд заглянул в местную комендатуру, оставив в подарок генералу Артамонову два грузовика, Форд Т и два легковых автомобиля. Для отряда в двадцать семь человек эта кавалькада была избыточной. А уходить просто так, без прощального подарка, казалось не вежливо.
Заглянули на телеграф. Отправили провокационную телеграмму генералу Ренненкампфу. Ну как провокационную? Коротко и по существу изложив обстановку, избегая советов и наставлений. Пусть сам думает. Не маленький. А потом, закупившись на местном рынке свежими продуктами питания, отбыли в уютную рощицу достаточно далеко от города. Да выезжая не прямо, а сделав простенький крюк - поехали на восток, но, ушли на запад. Благо, что дороги в этих краях имелись и были не самые плохие.
Остановились. Выставили посты. Развели в ложбинке костерок, дабы пожарить мясо и вкусно покушать. Поручик хотел хорошо, вкусно и сытно накормить своих людей, поднимая им настроение. А заодно нормально отдохнуть. И даже вздремнуть. Ночь им предстояла тяжелая…
Посттравматический синдром, вкупе с изрядным нервным напряжением, отражались на нем довольно погано. Меньше чем за сутки он умудрился ввязаться в несколько отвратительных инцидентов.
Сломал нос и унизил какого-то князя на дороге. За дело, но это уже не суть. Избил поручика из-за неукоснительного соблюдения им своих обязанностей. А потом, фактически, ограбил армейский склад. Разоружил и унизил капитана интендантской службы. Не меньшие вопросы вызывало самовольное зачисление в Русскую Императорскую армию четырех немецких военнослужащих и чеха, а также мобилизация военнообязанного поляка.
Продажа трофеев его практически не волновала. Да, обычно поступали не так масштабно, но он и не себе в карман положил эти деньги. А в кассу отряда. Так что, формально, ничего страшного не произошло. Тем более, что интендантская служба им теперь не помощник – вон как приняли. На фоне того инцидента никто и слова не скажет. Он командир и он должен кормить своих людей, изыскивая все подходящие возможности.
Как там все повернется – Бог весть. Может быть и под суд отдадут, в крайнем случае. Но и там вряд ли казнят или сошлют на каторгу. Так как набедокурил он скверно, но не так, чтобы очень. Худшее к чему его смогут приговорить – разжаловать в рядовые. Но и то - при каком-то совершенно чудовищном невезении.
Конечно, остается еще скользкий момент, связанный с его статусом. Но тут, как это ни странно, его поведение было скорее в руку, чем под хвост.
Дело в том, что драки между офицерами в Русской Императорской армии были если и не повседневностью, то вполне рядовым, обыденным явлением. Особенно среди молодых да горячих. И не только в рукопашную ходили, но и дуэли со смертельным исходом случались. Да чего уж говорить? Ведь нынешние командующие 1-ой и 2-ой армии генералы Ренненкампф и Самсонов в Русско-Японскую войну прямо на вокзале Мукдена, прилюдно устроили крепкую кулачную драку, предварительно наорав друг на друга. И ничего. С обоих как с гуся вода. Только уважения добавило. Дескать хоть и в возрасте, а удали молодецкой не растеряли.
Цирк и бред? Может быть. Но тут нужно пояснить, что в Русской Императорской армии практиковалось так называемой «цуканье» в офицерской среде. То есть, глумление и разного рода оскорбительное поведение, ведущее к регулярным потасовкам. Считалось, что это закаляет характер офицеров, отфильтровывая морально и физически слабых.
Так что, буйное и, в какой-то мере, провокационное поведение промеж себя было вполне характерно как для слушателей военных училищ, так и молодых офицеров. И Максим прекрасно вписывался в образ молодого офицера. Таких привычек просто негде было больше обрести. А если к этому добавить фактор тяжелого нервного напряжения и декларируемую контузию, то от его чудес можно просто отмахнуться как от безделицы. Он вел себя вполне прилично, грубо, но прилично. Бывали кадры и похлеще, на фоне которых Максим мог показаться застенчивая девица.
Вот как-то так. Изящная «белая кость» старого русского офицерства оказалась весьма далека от того идеала, в который пытались ее облачить эмигранты после 1917 года. На деле, оно, как и со средневековым рыцарством, было все сильно прозаичнее и суровее, да под слоем грязи и говна, без которых ни одна война не обходится.
Да, конечно, можно было вести себя мягче, скромнее. Но поздно пить боржоми, коли почки отвалились. В любом случае, задерживаться в расположение слишком уж мутного генерала Артамонова Максим не считал правильным.
Глава 3
28 августа 1914 года, где-то в Восточной Пруссии
Наступил вечер. Солнце еще не скрылось окончательно за горизонтом, но собиралось это сделать в ближайшие пару часов.
Максим осторожно подошел к посту, наблюдающему за дорогой. Движение, несмотря на время, шло хоть оживленное и довольно специфическое для поручика - гужевое. Однако для этих времен ничего странного в этом не было. По отчету наблюдателя за время его дежурства пришел только один автомобиль. Остальное – подводы, коляски и верховые.
Наш герой был уверен, что жители окрестных населенных пунктов уже знали об их стоянке. Но он не переживал. Даже если они донесли в комендатуру, то она все равно отреагировать не могла. Слишком занята. Ведь автомобили-то он ей передал, а водителей «позабыл», да и бензин велел лишний слить от греха подальше. Так что коменданту было явно не до проверки слухов.
Возможно, конечно, их уже хватились и в расположении штаба корпуса. Но при том бардаке, что там творился, удивительно если они вообще что-то смогут предпринять. Да и задачи перед ними стояли совершенно иные. Полученные сведения требовали незамедлительно действовать войсками, а не бегать за автоколонной.