Безумный роман
Шрифт:
— Думаю, тогда ты должен мне пиццу, — сказала она, глядя на меня через свои толстые очки. Несколько прядок выбилось из ее косы и щекотали ей щеку. — Самую большую, с необычной начинкой.
Я рассмеялся, чем удивил себя.
— Ну, если это то, чего ты хочешь...
Чего мне хотелось, так это протянуть руку и заправить прядки волос ей за ухо.
— А возле твоей любимой пиццерии есть мебельные магазины?
Она в недоумении сморщила лоб. Она выглядела очаровательно.
— Мебельные магазины? — переспросила она.
—
Её глаза заблестели.
— Правда?
— Не это сообщение я бы хотел донести до завидных невест, которые могут внезапно нагрянуть в гости, — сказал я, едва удержавшись, чтобы не подмигнуть ей. Я не хотел наступать слишком стремительно. Не с Риган.
Но ее улыбка немного поникла. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что вместо того, чтобы наступать, я, скорее, выгляжу так, словно не заинтересован в ней. Но прежде чем я успел уточнить, что под «завидными невестами» вообще-то имел в виду ее, она уже отстранилась.
— Давай я заберу свою сумку, хорошо?
И, не дожидаясь ответа, она поспешила в кабинет, оставив меня одного в фойе.
***
РИГАН
Я ничего не любила сильнее, чем кусочек доброй нью-йоркской пиццы. Разумеется, настоящие нью-йоркцы сказали бы, что любая нью-йоркская пицца — хороша — особенно по сравнению с остальным миром, — но я была неравнодушна к маленькой пицце, которую готовили в нескольких кварталах от моей квартиры в Гринвич Вилладж. И поскольку сегодня был прекрасный день Весны, я предложила пойти туда. Это было всего около двух миль, и мы смогли занять свое время, просто разговаривая и наслаждаясь городом.
Я села за один из высоких верхних столов и стала ждать, пока Джош оформит заказ, снова и снова говоря себе, что это не свидание. Что Джош делает это, потому что чувствует себя виноватым. Это и магазин мебели. Все это было частью его извинения. И только. Больше ничего.
Но было сложно помнить об этом, когда Джош вернулся к столу с пивом в каждой руке и без хмурого выражения лица. Он не улыбался, но и не был абсолютно несчастным. Вообще-то, выглядел он просто великолепно. Неопрятный, в мятой майке и тенью небритости на челюсти. Все это вызывало желание испортить его еще больше.
Я винила себя, что не рассказала ему о своих родителях в театре. Что не рассказала ему о своем прошлом. Сейчас было идеальное время, чтобы упомянуть об этом, но я не могла подобрать слова. Я ненавидела ворошить прошлое. Для меня — и для моих родителей — Кэролайн Ричмонд исчезла. И для все будет лучше, если она так и останется исчезнувшей. Похоронена и забыта.
— Я возлагаю большие надежды на эту пиццу, — сказал Джош, толкая пиво по столу ко мне.
— Она их оправдает, — кивнула
— А если нет? Я получу компенсацию за свои страдания?
Его голос был низким и хриплым. Сексуальным. И глаза тоже. Я обхватила руками ледяной бокал и сделала большой глоток. К сожалению, этот глоток пива попал не в то горло, и я захлебнулась. Еле удерживаясь от того, чтобы разбрызгать пиво по столу, я закрыла рот рукой, кашляя до тех пор — я была уверена в этом — пока мое лицо не стало ярко-красным.
— Нужна трубочка? — спросил Джош, передавая мне одну.
Я снова закашлялась и выхватила трубочку его из его руки. Он улыбнулся мне. Не широкой, яркой улыбкой, а медленной, ленивой. Полной обещаний. Обещаний обнаженного рода.
Я напомнила себе, что ранее неправильно истолковывала подобные ситуации. Там, где я была так уверена, что парень в меня влюблен, оказывалось, что на самом деле его интересуют моя фамилия и деньги моей семьи.
Но Джош ничего этого не знал. И скорее всего, для него это не имело значения. Было понятно, что с финансами у него все в порядке. И к тому же, он не был похож на типа, которого интересует карьера, как было в случае с моими предыдущими спутниками.
Так что вполне возможно, что он флиртовал со мной. На самом деле.
Мои ладони немного вспотели, а сердце, кажется, колотится в два раза чаще. Мысль о том, что такой парень, как Джош, — сексуальный, мускулистый и спортивный — серьезно флиртовал со мной, одновременно захватывала и пугала.
Потому что я была собой. А он был… собой.
Я сделала еще один глоток пива, на этот раз стараясь глотать медленно. В это же время принесли нашу пиццу, и я была благодарна за отвлечение внимания. Потому что даже если Джош и заинтересован во мне, был миллион способов, как я бы могла это испортить прежде, чем закончится наш ужин.
Я взяла кусок пиццы, мои ноздри наполнил восхитительный запах сыра, хлеба и соуса. На мгновение я закрыла глаза и попыталась запечатлеть этот момент в своей памяти. Момент, который был полон вероятностей и возможностей. Идеально и захватывающе.
Потом я услышала низкий стон с другой стороны стола. Я открыла глаза и обнаружила, что глаза Джоша закрыты, его рот изогнут в удовлетворенной улыбке, он занят поглощением очередного куска пиццы.
— Черт, как хорошо!
— Угу, — удалось сказать мне. — И правда хорошо.
Но я говорил не о пицце.
Пару минут мы ели в тишине, каждый наслаждался идеальным первым куском. Находясь в городе, я никогда не чувствовала себя уютнее, чем когда сидела в таком месте — старом и слегка обветшалом, находящимся по соседству. Место, которое мои родители даже не подумали бы посетить. Полы были липкими, салфетки — бумажными, а освещение — флуоресцентным. Но еда, о боже, еда — это все.
— Это место великолепно, — сказал мне Джош, потянувшись за очередным кусочком пиццы.