Безумный роман
Шрифт:
Не успев понять, что делаю, я пробрался сквозь толпу к ней. Я не слышал ни слова из их разговора, но по опущенным плечам Риган понял, что она несчастна. Ей больно. Я почувствовал гнев. Не только на ее родителей, но и на себя за то, что вызвал в ней такую же реакцию.
Она всегда была так счастлива. Столь позитивна. Было очень неприятно видеть ее расстроенной. Мне это не нравилось.
Толпа передо мной расступилась, и я оказался достаточно близко, чтобы услышать разговор между Риган и ее родителями. Дрожащий звук голоса Риган разбил мое сердце.
—
Ее отец покачал головой.
— Ты знаешь, мы этого не одобряем, — сказал он.
Я стиснул зубы.
Ее мать махнула рукой в сторону.
— Можешь называть это Шекспиром, но это не подходящая карьера для Ричмондов.
— Она не Ричмонд, — сказал я, выходя из толпы и подходя к ней, чтобы встать рядом.
Риган слегка вздрогнула и посмотрела на меня широко раскрытыми, покрасневшими глазами.
— Ее зовут Риган Беннетт, — я впился взглядом в ее родителей. — И она потрясающий театральный режиссер.
— Кто ты такой, черт возьми? — спросил ее отец.
— Джош Лоусон, — ответил я им.
На них это не произвело особого впечатления, но я потянулся и взял Риган за руку. Она мне позволила сделать это.
— Молодой человек, — сказала ее мать, вздернув подбородок и фыркая. — Вы должны понимать, что у человека в положении Кэролайн есть определенные обязательства.
— А как насчет ваших родительских обязательств? — парировал я.
— Да как ты смеешь! — выдохнул ее отец, прищурив глаза.
— Это как вы смеете! — я понизил голос, не желая устраивать сцену и не желая смущать Риган. — Это премьера ее пьесы. Того, во что она вложила свое сердце и душу. Если вы пришли не для того, чтобы поддержать ее, тогда какого черта вы сюда вообще приперлись?
Никто из них не произнес ни слова, и я почувствовал, что Риган, стоявшая рядом со мной, дрожит. Я сжал ее руку, надеясь, что не делаю ей хуже.
— Я посмотрел эту пьесу и не чувствую ничего, кроме гордости, — сказал я. — Потому что то, что делает Риган, просто невероятно. И если вы не можете это признать или порадоваться этому, тогда вам лучше уйти.
— Это возмутительно, — сказала ее мать. — Нас пригласили.
— А теперь вы незваные гости, — ответила Риган тихим, но уверенным голосом.
— Прошу прощения? — ее отец отступил назад.
Риган подняла голову и посмотрела на обоих своих родителей, ее взгляд был непоколебим.
— Я думала, что мне нужно ваше одобрение. Ваше согласие. Но я никогда его не получу, — она сделала глубокий вдох. — И мне оно не нужно. Больше нет.
Риган посмотрела на меня, ее глаза сияли силой, а потом она снова повернулась к родителям.
— Вы слышали, что сказал Джош. Если вы не можете поддержать меня, тогда уходите.
Со сморщенными лицами родители Риган быстро надели пальто и вышли из театра, пряча лица от камер, направленных в их сторону. Как только они ушли, Риган
— О мой Бог! — она поднесла руку к голове. — Не могу поверить, что я только что сказала им это.
— Они должны были услышать это, — сказал я, желая обнять ее, но не зная, имею ли я на это право.
Она посмотрела на меня снизу вверх.
— И ты, — казалось, она подыскивала нужные слова. — Ты пришел.
Я кивнул.
— Шоу просто чудесное, — искренне сказал я ей.
На ее лице появилась улыбка.
— Правда?
— Правда.
Я сунул руки в карманы, не зная, что еще с ними делать.
— Я поговорил с Келли, — выдавил я, и мне тут же захотелось закрыть ладонью лицо. Из всех возможных вещей, которые я мог бы сказать, с этим я пришел?
— Ты что, помирился с ним? — спросила она.
— Черт возьми, нет, — сказал я ей. — Он предал меня. Лично. Профессионально. Но мне нужно было сказать ему об этом. Потому что я думаю, что мне нужно было закончить эту историю.
— Я рада за тебя, — сказала Риган, касаясь моей руки.
Это придало мне сил.
— Это заставило меня осознать, — я глубоко вздохнул, — что я вкладывал много энергии в то, чтобы злиться. И когда я узнал о тебе — о тайне, которую ты имеешь право иметь, о том, что ты вовсе не обязана была мне рассказывать, — у меня появилось на что злиться. Дало мне повод вернуться туда, где я был раньше. Потому что я думал, что так будет проще. Чтобы убедить себя, что я не заслуживаю счастья.
— О, Джош, — Риган шагнула ко мне.
— Знаю, — я провел рукой по волосам. — Но ты была права. Чтобы быть несчастным, нужно много усилий.
— Я рада, что ты чувствуешь это, — улыбнулась Риган.
— Это не единственное, что я чувствую, — сказал я ей, мое сердце бешено колотилось. Мне казалось, что я стою на краю обрыва. — Я люблю тебя, — выдохнул я. — И знаю, что не заслуживаю тебя…
— Погоди, — глаза Риган округлились. — Как ты мог подумать, что не заслуживаешь меня?
— Потому что ты невероятна, — выдавил я и торопливо продолжил: — Ты светишься и вдохновляешь, и я чувствую себя счастливым рядом с тобой. Таким чертовски счастливым. Я сделаю все, чтобы вызвать у тебя улыбку. И ты чертовски сексуальна, — добавил я, довольный тем, что она покраснела.
— Я… — она, казалось, не знала, что ответить. — Я не знаю, что и сказать.
— Тебе не нужно ничего говорить, — сказал я, пытаясь не расстроиться. — Я знаю, что просто вываливаю это на тебя. Тебе сейчас нужно думать о пьесе, и ты, вероятно, все еще злишься на меня, и…
Но я не смог закончить фразу, потому что она бросилась в мои объятия и поцеловала меня. Это был потрясающий поцелуй.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она мне в губы.
Я улыбнулся и притянул ее к себе. Я был почти уверен, что видел фейерверк, когда целовал ее снова, теряясь в счастье, которое пронзило меня. Потом я открыл глаза и понял, что яркий свет — это камеры, работающие вокруг нас.