Безумный угар. Жертва
Шрифт:
Наконец-то мы достигли одиннадцатого этажа. На бледно-зеленой стене, предвещавшей его, было отмечена черным маркером фраза «Здесь проживает ШЛЮХА». Я на секунду остановился, чтобы разглядеть ее внимательнее. Это не ускользнуло от проницательных глаз Марины. Так же на стене имелась нелепая картина причинного мужского органа с редкими волосками на яйцах, и крылатые ругательства «лох» и «пидр», стоящие рядом со словом «Сос», видимо, прозвищем кого-то из жильцов.
На лестничной площадке перед дверью Марина выудила ключи из кармана черных узких джинсов. Затем
– Закрой дверь на защелку, – сказала она.
Через некоторые время, когда мы разулись и сняли верхнюю одежду, девушка пристально посмотрела на меня.
– Обычно я предлагаю секс гостям мужского пола. Но сегодня не тот день, уж извини, – спокойным тоном заявила она.
Я остолбенел, и казалось, из-за неловкости мои щеки моментально покрылись краснотой.
– Ничего страшного, – сглотнув, промямлил я.
Она разочарованно улыбнулась, с недоумением покачала головой и прошла вглубь квартиры.
– Какой же он все-таки идиот, – глухо донеслось после.
Квартира была двухкомнатной. Когда я тихо шел по коридору, то боковым зрением случайно заметил, как в одной из комнат, освещенной неяркой настольной лампой, слетала на белый ворсистый ковер одежда Марины. По инерции переведя взгляд туда и чуть выше, мне стали доступны голые женские очертания худенькой спины и бедер. Мгновенно мои глаза стыдливо закрылись, и были закрыты до тех пор, пока я не минул дверной проем спальни.
– Я подожду тебя на кухне, если ты не против, – затем сказал я.
Ответа не последовало.
Глава 5
Заморосил мелкий дождик, покрывая кухонное окно влагой. В приоткрытую створку окна залетали порывы холодного осеннего ветра, но на фоне жарких батарей сквозняк являлся живительной прохладой. Марина вошла в кухню в тот момент, когда я придался тоске о прошлой, однообразной жизни офисного работника, которую ранее всем сердцем порицал. Тогда я не знал настоящего стресса, а та депрессия, которая, казалось, в последние годы существовала бок о бок со мной, теперь виделась не чем иным, как избалованностью и ленью человека, который боялся немного пошевелиться, чтобы разукрасить унылую жизнь.
– Пиво будешь? – предложила она.
– Нет, спасибо, – ответил я, продолжая смотреть в окно.
– Ну-ка, повернись ко мне, – девушка коснулась моего предплечья.
Я обернулся и увидел озадаченно стоящую Марину, затем выражение лица девушки смягчилось. Она вновь отдала предпочтение черным узким джинсам, но вверх был иным – приталенная кофта цвета хаки, в которой ее маленькая грудь смотрелась выигрышно.
– Прекрати плакать, – с неожиданной нежностью сказала она и приятно провела рукой по моей щеке, после коснулась ссадины возле глаза. – Тебе больно?
Тут вдруг я осознал, что на моих
– Немного. Меня больше беспокоит головная боль от дряни, из-за которой я вырубился.
– Какой?.. А-а! – протянула Марина. – Та придурковотая парочка что-то подмешала тебе.
Я с горечью кивнул, вспомнив с отвращением соседей-извращенцев.
– У меня есть таблетка от башки, – сказав то, девушка принялась шарить в навесном шкафу и через секунд тридцать обнаружила там серебристый блистер, который затем продемонстрировала мне. – Тебе повезло, осталась одна таблетка. Но, похоже, срок годности слегка истек… Ты ведь не из пугливых? – улыбнулась она.
– Нет, – замотал головой я, словно хотел отыграться за те пущенные слезы, которые, к слову, успел вытереть об рукав толстовки, пока Марина шарила по ящику.
Девушка достала таблетку и выбросила пустую упаковку в мусорное ведро. Подойдя к раковине, она взяла стакан с подвесной полки и наполнила его водой. Теперь она направилась ко мне.
– Открой ротик и высуни язык, – сказала она, протягивая белую таблетку, сжатую в тонких изящных пальчиках.
Я беспрекословно повиновался.
– А теперь запей ее водой, – к моим губам поднесли стакан.
Я выпил.
– Вот и молодец, – Марина похлопала меня по здоровой щеке.
После черты милого девичьего лица стали излучать холод, словно былой нежности вовсе и не было. Она резким движением руки вылила остатки воды в раковину, поставила стакан на столешницу и подошла к холодильнику, из которого достала бутылку пива.
– Зря отказываешься. Отлично снимает стресс, – заявила она.
Марина провернула пивную крышку, бутылка с пшиком открылась.
– Мне тоже не по душе вся эта нервозность, – после сказала она, отхлебнув из бутылки. – Я все мечтаю о том дне, когда перестану париться о чем-либо… Но боюсь, это будет днем моей смерти.
– Ты умеешь подбодрить, – с укором произнес я.
– Извини, – улыбнулась она и села за стол напротив меня, совсем не по-девичьи широко расставив ноги.
– Ты так не рассказала, что именно тебе удалось узнать от той дебильной парочки, которая притащила меня в отключке домой.
– Точно, – Марина указала на меня рукой с бутылкой пива. – Хочешь, пойдем к компу, и ты сам все увидишь? Прога держит в памяти последние пять часов видеозаписи.
Девушка обратила взгляд на фитнес-браслет, что был у нее на левом запястье.
– У нас есть еще тридцать минут, после материалы удалятся, если их не сохранить.
Мгновенно во мне возникло соперничество между чувством неловкости и любопытством. Через секунды раздумий неловкость одержала верх, – совсем не хотелось увидеть себя со стороны в невыгодном свете, да еще рядом с этими извращенцами, которые отравили меня и воспользовались дальнейшей беспомощностью.
– Может, ты мне просто расскажешь, о чем они говорили?