Безумство
Шрифт:
— Алекс не имеет к этому никакого отношения. — Мне требуется вся моя сила, а потом еще немного, чтобы не поддаться ее замечаниям. Она дразнит меня, пытается разозлить, но я гораздо лучше контролирую себя. Я знаю, чего стоит Алекс, и он тоже. Вот и все, что имеет значение. — Я не лучше тебя из-за того, с кем встречаюсь. Я лучше тебя, потому что я не злобная, бессердечная, вероломная сука, которая бросает своих друзей и причиняет боль всем вокруг, потому что боится, что они могут каким-то образом затмить ее.
Кейси проводит языком по зубам, словно пытаясь избавиться от неприятного
Мне плевать, что они там услышат. Мне плевать на их мнение и на то, на чьей они сейчас стороне. Все это не имеет значения. Только правда имеет значение. Я не буду держать это в себе. Пришло время, чтобы все это выплыло наружу, каждая уродливая, неудобная деталь, и тогда, возможно, этому дерьму придет конец.
— Скажи мне, Кейси. Что же такое сказал тебе Сэм Хоторн в тот вечер?
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — усмехается она.
— Ты знаешь, о чем я говорю. В тот вечер, когда Леон Уикмен устраивал весеннюю вечеринку. Я стояла снаружи в темноте и холоде, истекая кровью... я ждала, что моя подруга придет и поможет мне, но... — Я качаю головой. — Но ведь ты пришла не для того, чтобы помочь мне, не так ли? Я видела тебя через окно. Сэм Хоторн сказал тебе что-то такое, что тебя так разозлило. А когда ты вышла на улицу, то уже не была моей подругой. Ты решила, что я твой враг, и не заслуживаю твоего сострадания.
— ТЫ БЫЛА МОИМ ВРАГОМ! — ревет Кейси. — Хочешь знать, что мне сказал Сэм? Хорошо. Все, что я когда-либо слышала из уст моего отца, это то, что Сильвер такая милая девушка, Кейси. Почему ты не можешь быть больше похожа на Сильвер, Кейси? Сильвер ведь не проваливает математику, правда, Кейси? Сильвер чертовски умная, Кейси. Почему бы тебе не попросить Сильвер помочь тебе, Кейси? Сильвер, Сильвер, Сильвер все время, бл*дь! Я никогда не могла понять, почему он настаивает на том, чтобы упоминать о тебе весь день напролет. А потом это случилось. Сэм сказал мне, что мой отец трахал твою мать. Именно из-за нее мои родители расстались, хотя моя бедная мама так и не узнала, кто была та другая женщина. Она бы точно не позволила мне тусоваться с тобой, если бы знала.
— Что?
О чем, черт возьми, она говорит? У моей мамы никогда не было романа с мистером Уинтерсом. У нее был роман с боссом на работе. Но Кейси ничего об этом не знает. Кроме Алекса, об этом никто не знает.
— Ты слышала меня. Твоя мама соблазнила моего отца, когда нам было по тринадцать. Я как-то видела, как она выходила из дома для гостей, но он сказал мне, что она искала тебя. Я ничего такого не думала, но именно там они обычно встречались. Они трахались там, пока моя мама была на работе.
— Нет. Ни за что. Сэм все это выдумал. Как, черт возьми, он мог что-то знать о моей маме и твоем отце? — Я говорю себе это, умоляя себя поверить в это. Должно быть, Сэм все это выдумал. Но какая-то тревожная
— Господи, да ты же врешь! Ты трахалась с Джейком, потому что хотела его трахнуть, а потом плакала об этом, потому что не хотела, чтобы кто-то думал, что ты шлюха. Но ты шлюха, Сильвер. Совсем как твоя мать.
Вот каково это — видеть красное; все мое зрение становится багровым, темнеет по краям. Я никогда еще не была так зла, чтобы кровь застыла у меня в жилах. Такое ощущение, что я замерзла и выточена изо льда, от корней волос до самых подошв. Алекс берет меня за руку, бормоча что-то успокаивающее, но мои уши не желают слушать. Я слишком взбешена, чтобы он мог меня успокоить.
— Ты совсем спятила, — огрызаюсь я. — Ты так отчаянно хочешь быть лучшей, чтобы на тебя смотрели снизу вверх, чтобы все падали к твоим ногам, что в тот момент, когда кто-то делает кому-то комплимент, ты рисуешь гребаную мишень на их спинах. Может быть, твой отец просто устал от твоего дерьма. Может быть, он просто подумал, что было бы неплохо попросить подругу помочь тебе с обучением математике. Может быть, ему просто не нравилось, как ты себя ведешь, и он думал, что тебе будет полезно изменить свое отношение. Разве это важно? Я была твоим другом, а ты выбросила меня, как мусор, Кейси. Ты примитивная и холодная. И ты никогда не найдешь никого, кто бы полюбил тебя. Да и как ты можешь, если даже сама себе не нравишься?
Она сердито смотрит, уязвленная, ее щеки заливает румянец. Так не похожа на Кейси Уинтерс, Ледяную Королеву, чтобы она когда-либо проявляла эмоции. Она всегда считала ниже своего достоинства позволять кому-то заметно взъерошить ее перья, и все же вот она здесь, очень взъерошенная. Она чертовски предсказуема.
Люби меня.
Поклоняйся мне.
Хвали меня.
Смотри на меня снизу вверх.
Обращайся со мной, как со своим гребаным Богом.
В тот момент, когда ее слои снимаются, и обнажается ее неуверенность, она больше не особенная, и она это знает. Она такая же напуганная, уставшая, страшащаяся и испорченная, как и все мы. Семнадцатилетняя девушка, изображающая спокойствие, которого у нее нет, притворяющаяся, что у нее есть хоть малейший контроль над собственной жизнью, когда на самом деле она запуталась и вышла из-под контроля.
— Господи, просто отвали и сдохни. Пожалуйста. Сделай всем одолжение и исчезни. Мы все так устали от шоу Сильвер Париси. — Её голос сочится ядом. По ее лицу и по тому, как она наклоняется ко мне видно, как отчаянно хочет наброситься и ударить меня, но не совсем понимает, как это сделать; Кейси всегда гораздо эффективнее причиняла людям боль языком, чем кулаками.