Безупречный план
Шрифт:
— Встань, — раздалось рядом. — Встань и веди себя как нормальный человек.
«Егор, твою мать», — мысленно ругнулась Настя и, подняв голову, уставилась на своего врага.
— Да пошел ты, — бросила сквозь зубы. — Читай нотации своим курам, а меня оставь в покое.
Кайман усмехнулся и предупреждающе хмыкнул:
— Если сама не в состоянии, я помогу. Но будет стыдно, Настя.
— Иди ты, сам знаешь куда, — окрысилась она, но с корточек поднялась и, выйдя из отделения, уселась на подоконник.
— Только в
— Пожалуйста, — попросила Настя, вглядываясь в циничные глаза Егора Легатова. — Пожалуйста, отойди от меня. Тогда и шоу не случится, и твое холеное личико останется цело.
— Идиотка, — процедил сквозь зубы Егор и отошел на безопасное расстояние. А потом и вовсе исчез из виду.
Он спустился на первый этаж и, выйдя на больничное крыльцо, вдохнул вечернего воздуха. А потом набрал Патрикеева, уехавшего сразу, как только Настя прошла к Дине.
— Патрик, — усмехнулся он в трубку. — Хочу предложить тебе работу. Высокая зарплата и полный социальный пакет.
— Да нас и здесь неплохо кормят, — хохотнул Костя и тут же полюбопытствовал: — А что делать нужно, Кайман?
— Нужен телохранитель для Насти Тарасовой. Вернее, нянька. Ну там сопли вытереть, отогнать наглого поклонника, которого она в очередной раз продинамит. Следить, чтобы в барах останавливалась после третьей рюмашки. Мне нужен надежный человек…
— Не-е, — рассмеялся Патрикеев. — Такая работа не для меня. — Но потом, вспомнив речи директора о Каймане, решил подстраховаться. — Если вдруг турнут с работы, позвоню. И спасибо, что считаешь надежным…
Егор, сунув трубку в карман штанов, раздраженно обвел взглядом больничный двор, где в сопровождении родственников гуляли больные: беременные, раненые и просто убогие.
«И что теперь прикажете делать? — мысленно поинтересовался он. — Эта дура и при Дине с катушек слетала. То великая любовь, то просто отсутствие здравого смысла и даже инстинкта самосохранения. А если Дина отчалит к праотцам, то эта полоумная деваха последние остатки мозгов растеряет. Хотя, — он перебил сам себя, — Патрик уверял, что Настенька наша серьезная девушка. Может, и вправду за ум взялась? Или прикидывается нормальной?»
Он постоял еще минуту-другую на крыльце, а потом вернулся обратно в отделение. И первым делом заметил осунувшееся лицо отца. Глаза, ставшие в одночасье больными. В полшага оказался рядом.
— Что, пап? — осведомился настороженно.
— Дина умерла, — бесцветным голосом пробормотал отец. — Только что врачи сообщили.
Егор молча — какие уж тут слова — сжал тонкую жилистую руку.
— Мне очень жаль, — бросил он все-таки и добавил деловито: — Что теперь?
— Похороны я организую. Уже сказал Ольге. У нее все равно денег не хватитдостойно проводить Дину.
Егор кивнул, понимая, что вкладывает в это понятие отец: дубовый гроб, гражданскую панихиду с отпеванием и
— И еще, — тихо, слишком тихо заметил отец. — Она просила позаботиться о Насте. Я дал слово.
Егор грязно выругался про себя, а вслух спокойно заметил:
— Без нас пропадет девчонка.
— Я так и сказал Дине, — кивнул Легатов, сжимая руки в кулаки.
«Твою мать, — подумалось ему. — В последнюю минуту он беседовал с Диной о Насте. Обо всем нашлось время поговорить. Даже попрощаться толком не вышло».
— Найди девочку, нужно забрать ее к себе. Нечего ей ночевать в пустой квартире.
— Сейчас, пап, — тут же согласился Егор и мысленно представил, как, придя домой, Настя созовет своих малахольных подружек и устроит попойку. А если подтянутся кавалеры, то дело закончится дракой или оргией. А может, и тем и другим.
Настю он нашел в маленькой часовенке — узкой полутемной комнате, заставленной иконами и пропитавшейся ладаном. Девчонка плакала у иконы Богородице и неумело молилась.
— Настя, — тихо позвал Егор, подходя ближе.
Она глянула будто сквозь него, а потом, уткнувшись лицомему в грудь, разрыдалась.
Кайман растерянно гладил по голове непутевую девицу и все повторял:
— Смерть — закономерный итог любой жизни. Дина обрела покой.
— Мне ее будет не хватать. Уже не хватает, — пробормотала Настя.
— Она всегда с тобой. Просто помни об этом, — прошептал Егор, слегка прикасаясь губами к ее макушке. Запах чистых волос и какого-то незатейливого парфюма сбил его с толку. Заставил почувствовать мимолетное желание и даже радость от внезапных объятий.
«Совсем чокнулся, Егор Ильич», — попенял себе Кайман. И, осторожно высвобождаясь из Настиного захвата, тихо предложил:
— Поехали к нам, Настюша.
Он собрался еще добавить, что это приказ отца, но Настя противиться не стала, а просто кивнула и поплелась рядом.
Отец с Ольгой и ее семьей стояли посреди больничного коридора.
— Явилась — не запылилась, — в сердцах бросила тетка и зыркнула на племянницу недобрым взглядом. — Хоть бы другим попрощаться дала…
— Бабушка не звала никого, — отмахнулась Настя и застыла словно изваяние между Егором и Аллигатором.
— Мы в одной машине не поместимся, — осторожно заметил Кайман, словно напоминая отцу, что у него спортивная тачка, рассчитанная максимум на двоих.
— Я вызвал Бэллу, — поморщился Аллигатор, давая понять, что из ума он не выжил и все прекрасно помнит. — Сейчас подъедет. Я ее дождусь, а вы сразу езжайте домой.
— Вместе дождемся, — кивнул Егор, не желая оставлять отца одного.
А через несколько минут в холл вбежала мать. Худая, поджарая, с высоким хвостом иссиня-черных волос. В белом брючном костюме. И никогда не скажешь, что ей пятьдесят четыре. Кайман перехватил негодующий взгляд Ольги.