Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
Сирин замерла, забыв о своем любопытстве:
— Крид, у нас на борту русалка… тьфу ты, с вами я совсем запуталась и горожу невесть что. Сирена. Я чувствую, где-то близко, на носу. Распевается, готовит голос.
— Само собой, — кивнул принц без тени удивления. — Уцелевшие в катастрофе моряки должны помнить о том, что их корабль погубила русалка. И обязаны ее описать. В прошлый раз с «Морским орлом» не вышло, вот они и решили подстраховаться. Пойдем, Элиш зовет.
— Как?
— Я ему подал знак, и он просит нас быть на мостике.
Брат Крида и правда выглядел настоящим ангелом — гладкая ровная кожа, приятные черты лица,
Элиш встретил брата улыбкой, вежливо поклонился Риоми. Офицеры корабля двигались без слов, отлично понимая своего капитана. Младший из Гравров подал девушке руку, выслушал ее полушепот о русалке на борту. Кивнул, поманил рукой двух чудовищных матросов, способных своим весом утопить лодочку оримэо.
— На носу? — Он быстро осмотрел верхнюю палубу. — Вижу, этого человека приписали к кораблю вчера, я отметил странность приказа. Стоит он не там, где положено по расписанию. Сейчас улажу дело.
Матросы нависли над капитаном двумя утесами, недобро глянули на подозрительного сослуживца. Взять, заткнуть пасть и связать. Понятно. Оба великана внимательно выслушали вторую, нелепую команду: заткнуть собственные уши мягкими пробками и не слушать никаких приказов, даже отдаваемых голосом Элита, до того самого момента, пока он лично не удалит затычки.
Вскоре изловленный сирена смотрел парад с капитанского мостика — высокая честь. Но, странное дело, он не радовался. Хрипел проткнутым иглой горлом и морщился, обреченно наблюдая за тем, как «Роза ветров» ставит новые паруса и удаляется от берега. И ей не мешают ни шквал, ни даже малейшая шальная волна…
— Пора домой, — обрадовал хмурого пленника Крид. — Храм ждет блудного сына.
— Я поговорил с ребятами, — подошел капитан. — Интересно получается. Оба слышали, как я им приказал спуститься в трюм и проверить груз. Чешут дубовые затылки и ничего не понимают. Я выдал обоим поощрение и велел молчать, они ведь с честью исполнили секретное дело по ловле пособника русалок. Успокоились и ушли гордиться собой.
— Не будут болтать? — засомневался Крид.
— Эти? — Элиш от удивления сморгнул. — Брат, они, да простят меня боги моря, вообще слов десять знают, хоть и хорошие люди, исполнительные. Их хотели списать за тупость, но я не дал, они преданы кораблю и море по-своему любят. К ночи оба толком не припомнят, что делали. Оборотная сторона их простоты такова, что если бы Ройми не предложила связать приказ с чем-то дополнительным вроде затычек, они бы пошли в трюм. То, что вы назвали медом голоса, — страшная сила!
— Главное, ты жив и корабль цел. Впереди по курсу — танцы.
— В другое время я бы мечтал плыть с вами, но теперь у меня дела на берегу. Мама обещала поговорить с Лиззи и посетить ее родных, — заулыбался Элиш. — Ройми, приглядывайте за братом. Он все время лезет в неприятности. Вы единственная, с кем он не спорит. Я счастлив, что Криду повезло встретить вас.
«Роза ветров» снова сменила галс и пошла в открытый океан, удаляясь от общего строя кораблей. Так приказал адмирал. Вчера ночью Дио помимо прочего сообщил, что Олуо привел от замка Гравр лодку оримэо.
Как раз теперь крохотная лодочка, направляемая одним гребцом и рулевым, роль которого исполнял сам Олуо, двигалась от скал, похожая на лепесток, удивляя моряков большого корабля скоростью и маневренностью. Связанного сирену опустили вниз, Олуо махнул рукой, прощаясь, и заработал веслом. Его провожали восхищенными взглядами — так вести пляшущее суденышко немногие способны, сразу видна рука мастера.
«Роза» по пологой дуге ушла догонять корабли парада. На якорь она встала уже в сумерках. Гокс с группой охраны ждал на берегу возле кареты. Крид обнаружил в очередной раз рядом с отцовым телохранителем Гоо, уже не удивляясь тому, что девушка всюду сопровождает покровителя. Оримэо села в экипаж и с гордостью показала Риоми веер: подходящий искали вчера до полуночи и сегодня еще полдня. Темные глаза смотрели на сирина виновато.
— Я не поплыву домой, божественная, — вздохнула Гоо. — Меня обещала опекать энэи Лидия, она добрая и ей… ей одной скучно.
— А как же Гокс? — удивился недогадливый Крид, внимательно высматривая из-за шторки путь экипажа.
— Не получилось из меня дочки, — смутилась Гоо и неловко закрылась распахнутым веером. — Мы поговорили вчера. Пока меня берет к себе, госпожа. Как только станет поспокойнее, господин Мирош отпустит энэи Гокса в Гравр.
Карета остановилась на глухой улочке, из-за угла возник Дио и юркнул в приоткрытую дверь. Он был весел, блестел зубами и охотно рассказывал о событиях у маяка. Как окатили сирену водой и оставили в полном распоряжении Парси, как гоняли по камням чужую охрану — троих военных из службы охраны дворца, а точнее, из невольных помощников советника. Усилиями Дио все трое ничего не помнят: дружно ускакали по приказу короля в далекий Даргмир с самым настоящим письмом от Лидии к ее обожаемой Натэлле. До лета не вернутся: перевалы сложны с середины осени.
Пока Роул и Дио убеждали охрану, Парси воспитывал сирену, радуясь, что боги к нему добры: дозволили снова встретить мерзавца, погубившего «Орла». Теперь Дио знает, что, лишившись зубов, петь разучиваются совсем. Метод жестокий, но удобный. Человек Гооза так перепугался, что, шамкая и всхлипывая, рассказал много интересного о планах своего хозяина, — говорить-то он мог, пусть и невнятно.
Дио стал серьезен:
— Советник готовит покушение на короля. Вроде бы привез с островов редкие яды без запаха и вкуса, собирается травить собак, не поддающихся подкупу или внушению. Без псов старый король окажется беззащитным.
Карета встала у неприметной калиточки в высокой ограде дворцового парка. Мирош уже ждал. Пропустил всех прибывших и запер дверцу, отослав карету на общий двор. Бал скоро начнется, там много экипажей, этот не вызовет подозрений или особого внимания.
Псы лежали возле паркового домика у малого пруда. Сам Альбер сидел в единственной комнате, перед огромным камином, и привычно гладил мех воротника Тэра. Кивнул прибывшим, предлагая устраиваться на шкурах, устилающих пол. Родственники привычно уселись, Дио долго и очень вежливо кланялся, а маленькая Гоо сжалась в комок, ткнувшись лбом в шкуры и не смея разогнуться и даже пошевелиться. Еще бы, рядом — сам король, то есть газур ее новой родины…