Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
— Тилл, я помню, не трать себя на слова. Все лишние глаза — на украшения для русалок, и срезать их надо начисто. Верхний у основания свода черепа, два ниже, возле спинных пластин верхних грудных плавников.
— Да. От меня помощи не жди, буду петь, иначе он сомнет нас звуком. Один или два стража — при мне. Прочие станут отвлекать Риильшо и закручивать его, удерживая на этой глубине, рядом.
— Ты говорила, я все запомнил, спасибо. Не лезь в бой, раз сама знаешь, чем должна заниматься.
— Надеюсь, нам хватило времени объяснить, что следует знать тебе как мориилю. — Голос хранительницы дрогнул. — Очень все быстро! Юношей по четыре десятка лет учат, с младенчества, а тут…
— Зато у меня есть богатая
Дракон шел снизу, танцевал и извивался гибкими змеиными движениями. Он, как и подумалось при первом взгляде на Око, был подобен змею, только очень уж большому. Туловище в поперечнике почти круглое, неохватное — на первый взгляд, явно потолще верхней башни крепости сирина. Темное, но в каждой хрустальной чешуйке отражается мрак глубин, освещаемый сиянием внутреннего узора, проступающего сквозь броню, сияющего, изменчивого. Пока дракон двигался свободно, не видя ожидающих его русалок, тело сливалось с донным сумраком, изредка вспыхивая звездами холодных белесых огоньков. Крид распознавал движение не зрением, а новым, рыбьим, чувством — по игре тока воды.
Риильшо ощутил врага издали и вспыхнул тонким узором древесных корней: от темного купола черепа зародились и распространились по чешуе несколько крупных веток сияния, они ветвились по шкуре вниз мелкими отростками. Сперва бледно-белесыми, а затем все более яркими, золотисто-зелеными. Крид восторженно любовался змеем. Привыкал к его текучим движениям, примерялся и искал глаза. Удивленно охнул — голова Риильшо осталась темна, и большие главные глаза на оскаленной морде по-прежнему были пусты и напоены мраком бессознательности. Зато хорошо виден первый спинной глаз, зеленый светлячок на затылке. От него и начинаются «корни» сияния. Почти сразу тэльр рассмотрел и два нижних глаза. Потом еще два, у второй пары ласт. Змей свился в тройное кольцо, бешено скручивая тело и готовясь создать вихрь. Глаза загорелись золотом и сплели новые узоры — по перламутровому брюху до самого кончика хвоста.
Дракон на миг замер, все его горящие зеленью очи с холодной ненавистью изучали мертвое надглазье в золотом шейном ожерелье морииля.
— Вот он. Ох, как плохо! Очей три, верно? — не захотела поверить себе Тилл.
— Красивый! — счастливо улыбнулся тэльр. — Боги, ничего похожего и представить не мог! Хорошо, что убивать не надо. Настоящее чудо! Их пять, не обманывай себя. У моря есть поводы сердиться на людей. Но я доволен, как раз попривыкну резать, сложно будет с последним, как ты и говорила, теперь понимаю.
— Удачи.
— Шотти, береги мою хранительницу, — важно потребовал Крид, отсылая второго стража в группу охраны Тилл.
Крид кивнул стражам, и двое пошли вниз, обходя тело змея и занимая положение под брюхом, опасное как для нападающих, так и для Риильшо. Кто же любит демонстрировать врагу живот, защищенный куда хуже спины с ее великолепным костным гребнем!
Пасть усмехнулась ничтожным врагам, в размере уступающим дракону так же, как едва покинувший икринку малек — взрослому угрю. Крид с интересом изучил великолепные зубы и прикинул: в длину от передних клыков до дальних, у основания челюстей, аккурат три принца поместятся…
Но пока пасть не готова глотать врагов. Она выдохнула звук, ударивший по сознанию не хуже кулака учителя Гокса. Глубины погрузились во тьму, Крид вслепую заработал хвостом, удерживаясь по мере сил на месте и используя рииши как плавники. Сирена за спиной запела ответное воздействие-щит. Зрение вернулось, с головы словно обруч сняли, боль ушла. Вода дрогнула и исказилась, рябь от столкновения двух сил ушла вверх с нарастающей скоростью. Значит,
Крид повел плечами и скользнул к гребню спины. Дракон, как и твердила день за днем хранительница, был неподвижен: после крика он несколько мгновений отдыхал, тем более теперь, встретив сопротивление и истратив себя на борьбу с Тилл. Бесконечная колонна хвоста, уходящая во мрак глубин, медленно изгибалась, готовя плотную пружину, завивая себя в широкие ровные кольца. Если не успеть теперь и не закрепиться, Риильшо выиграет первый бой, когда расправит себя и ударит волной. Средняя часть тела останется фактически в покое, и тут важно использовать ничтожное, но такое ценное время…
Волна закрутила русалок и разметала их.
Змей заплясал на месте, винтом вкрутился в сумрак, вспенил его голубоватым перламутровым вихрем. Зеленые злые глаза вытянулись выше на стеблях, раскрылись, определяя положение врагов. Двое по-прежнему у брюха, но сметены вниз, к хвосту. Певунья закрыла себя и еще двоих, они не сдвинулись. Последний — Риильшо возмущенно изогнул шею и лязгнул зубами, пытаясь позавтракать наглецом, — добрался до шкуры! Крид действительно успел загнать один из крюков левого рииша в щель гребня. Теперь морииль распластался по костяному шипастому затылку змея, торопливо выбирая гнездо для второго крюка. Крид не желал соглашаться с ролью пищи. Дракон снова ввинтился в воду и замотал головой, пробуя отшвырнуть врага. Левый рииш локтевым крюком держался прочно, едва не выворачивая руку в суставе. Правый сорвался, но при обратном движении головы это даже помогло: Крид качнулся и лег на скулу дракона, толкнув рииш вперед, как зубочистку. Дракон возмущенно отдернул голову, втянул укушенный сталью язык и коротко рявкнул. Девять веков сна — это же настоящая голодная смерть! Нет там ничего в зубах, он уже забыл, что значит «кушать»!
Тэльр шевельнул хвостом и сместился на два выступа гребня выше, снова загнал стальной крюк в стык пластин, уже более ловко. Далеко внизу одна из алебард испробовала на прочность чешуйку брюха: из одной такой пластинки можно сделать большое праздничное блюдо для цельного кабана. Змей возмущенно заревел и свил несколько колец из себя. Да что они, враги, одичали — растаскивать шкуру по клочку?! Повторный оглушающий вой ушел вниз, и сирена не могла погасить его целиком. Стражей смело и унесло в бархат далеких глубин. Дракон гордо распрямился… чтобы обнаружить упрямого малька, продвинувшегося еще на три спинные кости ближе к загривку.
Риильшо извернулся, закрутился, стремясь сбить ловкача волной и ощупывая собственную спину острым шипастым хвостом. Дракон лупил себя по голове, визжал так, что Крид закрывал глаза, опасаясь, что они лопнут. Хвост подбирался все ближе. Риильшо почти торжествовал, но вдруг чувствительно получил гарпуном в нежную складку губы. Шотти, алебардщик из защиты сирены, имел на поясе с десяток коротких тяжелых гарпунов и весьма удачно использовал первый. Дракон укоризненно глянул на наглеца, слизнул металл длинным языком и попробовал на зуб. Расстроился окончательно и заревел во всю силу голоса. Сирена ответила, но все же три русалки мгновенно исчезли, унесенные, как пух под порывом ветра.
Крид использовал передышку, краткую неподвижность дракона, расправляющего свои кольца, и сместился к самому основанию шеи. У морииля было целых три мгновения. Достаточно, чтобы осмотреться, нырнуть в щель меж лопаток, украшенных ничтожно короткими крылышками-плавниками радужного цвета. Крюки вошли под шипы плавников, закрепив тело очень надежно и удобно. Крид разжал зубы, медленно и ровно выдохнул воду. Привычка суши, ну и пусть, ему можно, он — русалка… Захотелось снова осмотреться. А еще сказать спасибо Тилл. Как же правильно было ловить змея здесь, в необозримой пустоте на середине подъема! Найдись поблизости хоть одна скала — и безопасное место в щели спины стало бы ловушкой.