Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
— Трудно. Верхнее Око, — предупредила Тилл.
Крид кивнул и медленно, настороженно поплыл по широкой дуге. Стражи кружили чуть выше. Тишина давила своей фальшивостью. Темнота после близкого сияния узоров шкуры Риильшо казалась непроглядной. И в этой тьме таился Риильшо, спрятав себя и слившись с сумраком.
Он явился совсем рядом, наливаясь светом и стремительно приближаясь. Крид успел рассмотреть до мелочей клыки в пасти, язык, вывернутый кнутом вбок и готовый для удара, прижатые к шее усы… Зубы клацнули, порвали край веера хвоста, острые иглы драконьей щеки стесали спину и бок. Крид теперь совершенно точно понял, что ощущает рыба, когда ее чистят стальным
Но все же он вывернулся. Всадил оба рииша в край пасти, высвободил хвост и метнулся к затылку дракона. Стражи уже лупили алебардами по брюху, Тилл визжала до того скандально, что морииль посочувствовал будущей семейной жизни Шотти.
Волнение утихло, и все началось вроде бы с самого начала. Морииль висел у загривка на одном крюке. Стражи угрожали снизу, Тилл плавала перед Риильшо и ждала удара звучания. Вот только дракон был по-прежнему цел, а его противники все до единого уже заполучили раны и изрядно устали.
Как и предупреждала хранительница, труднее всего пришлось с глазом у основания черепа. Добраться туда незаметно — невозможно, зацепиться не за что, гребень гладок и высок, удержаться немыслимо. Остается пробовать срезать глаз с маху, в скользящем движении. Для этого нужны скорость, изворотливость, холодный расчет.
Понадобилось собрать все остатки поистраченных сил, предпринять множество отчаянных и бесполезных попыток измотать себя окончательно, но все же однажды поймать единственный миг везения. К тому времени трое стражей повторно получили глубокие раны, не увернувшись от движения хвоста или грудных ласт. Тилл так устала, что не могла больше гасить голос Риильшо, по-прежнему могучий и опасный.
Крид не поверил себе, когда достал стебель серебряного ока скрещенными кончиками клинков. Но они не сорвались, и глаз не успел уйти в складки шкуры, как было несколько раз до этого. Потемнел и поплыл вниз, вдоль замершего тела Риильшо, сведенного судорогой. Там, далеко, в темноте у кончика хвоста, Око поймала рука алебардщика и бережно припрятала в поясную сетку, сильно оттянутую ранее срубленными и подхваченными в падении сферами надглазий.
Тэльр отплыл в сторону и безвольно повис. Невыносимо болел хвост, к тому же было и противно, и смешно ощущать себя позорно пожеванным. Плечо, повторно вывихнутое, снова ныло и просило отдыха. Крид радовался лишь тому, что на спине у него глаз нет, состояние ребер он не видит. Можно постараться и представить, что они целы. Хотя… почему тогда при каждом вздохе нечто хрустит и булькает, а дышать не хочется вовсе? Риильшо достал хвостом как-то особенно хлестко, с оттягом. Что-то лопнуло внутри, там, где у людей суши находятся почки, кажется… Хорошо хоть это случилось сразу перед удачным движением клинков.
Боль, похожая на донный ил, заволакивала глаза сумраком полуобморока. Удачно, что страж подплыл и уже держит под локоть. Осматривает спину. Обещает, вот ведь лжец, что придется так и жить до самой нескорой старости, что умереть героем кое-кому не повезло, хотя это весьма почетно. Шутит. Значит, самому не намного лучше. Спасибо руку вправил, уже облегчение. Зрение постепенно восстановилось. Второй страж приблизился, развязал пояс из тонкой ткани и принялся плотно обматывать им морииля, словно ловя его в сеть.
Крид стерпел и это, огляделся. Тилл тоже недалеко, прикрыла глаза и отдыхает. Шотти ее держит, хотя сам едва шевелит хвостом. А вот и Риильшо. Снова темный, словно призрак в глубинной ночи.
Дракон шевельнулся, дрогнул ластами, перебрал ими неуверенно, вслепую. Жалобно заскулил. Замотал головой. Каждая
Висеть на крюках риишей у лопаток змея было удобно и приятно. Изломанное болью и усталостью тело отдыхало, не прилагая ни малейших усилий к стремительному движению вверх. Морииль улыбался. Он не ожидал, что результат боя будет столь восхитителен. Сознание дракона жило где-то рядом и частично ощущалось Кридом. Как общий свободный полет, осознание мира, подзабытого в долгом сне безумия. Как благодарность: русалки всегда спасали повелителя вод от кошмара боли и плена чужой злобы и теперь тоже не подвели.
Возле самой поверхности Риильшо замедлился и вынырнул мягко, чтобы не беспокоить корабли волной. Скользнул к «Спруту» и замер у самого борта, давая возможность своим «седокам» удобно перебраться к людям. Развернулся, огорченно глянул на морииля и ушел прочь. Погулять вместе, задирая кого-нибудь достаточно ловкого, они еще успеют. И поиграть со штормом — тоже. Но позже. А сейчас обновленному дракону надо пообедать, и срочно. Девять веков без корма! Голова с золотыми усами высоко поднялась над водами, протяжный низкий рык покатился, всколыхнул рябь волн. Риильшо поприветствовал солнце и воздух — и заскользил к горизонту.
Не пуганные веками, разжиревшие до вседозволенности самопровозглашенные владыки океана — кашалоты, кракены, акулы, касатки и прочие — теперь очнулись от иллюзий и стремились спрятаться, забиться как можно глубже и дальше. Им вполне хватило нескольких звуков забытого голоса, чтобы памятью поколений узнать истинного господина вод.
Риоми сидела у борта и ждала. Вздохнула с облегчением, увидев Крида живым, к тому же сохранившим прежнее число рук и ног. Легла и позволила себя лечить — голосом, травами, как угодно… «Ей тяжело далась борьба с Волнами», — подумал Крид, занимая место на топчане и слушая, как режут ткань на его спине и шепотом обсуждают, что делать с рваными ранами и как понадежнее стянуть сломанные ребра.
— Я здоров, — хрипло соврал Крид.
— Я тоже, — еле слышно согласилась Риоми. — Ну, жива уж точно…
На осунувшемся лице глаза казались пугающе огромными, темными и блеклыми, серыми. Лекарка оримэо села и шепотом стала рассказывать, смывая кровь с ободранной кожи плеча:
— После первой же пробы голоса Риильшо на поверхность вырвался горб волны высотой три локтя, обещающий стать на мелководье гигантской стеной. Там, близ Гоотро, озверевший океан взвился бы на шесть десятков локтей! Прежде усмирять Волну в той точке, где она касается поверхности вод, никто из сиринов не пробовал. Оказалось, это очень сложно, Волна тут быстра и непокорна. Из пяти пар сиринов — это все, кого смогли собрать люди моря и берега — ее удар выдержали лишь три. Пожилой житель моря на одном из кораблей потерял сознание, на втором то же самое случилось с Роо, старейшей из божественных жительниц Древа. Сейчас сирена еще жива, но лекари не обещают ничего утешительного…