Безутешная вдова
Шрифт:
Произнеся «привет«все трое даже не сделали попытки подать друг другу руки. Данхем же, взглянув на лейтенанта, спросил:
– Городская полиция?
– Отдел убийств.
– Ну, это не по моей части… Чем могу служить?
– Я хочу задать вам несколько вопросов.
– Приступайте.
– Будьте добры рассказать, как вы провели сегодня вечер.
– Начиная?..
– Часов с пяти.
– День я провел на треке, приехал часов в шесть, пропустил пару стаканчиков, принял душ, отдохнул. До девяти вечера я оттуда не выходил.
– Дождь шел?
Данхем задумчиво надул губы. Он был хорошо сложенным крупным мужчиной, правда рыхловатым с виду, с темными, слишком длинными на вкус Мердока волосами и тонкими усиками. Маленькие светло-голубые глаза плохо сочетались с черными бровями и смуглой кожей. Вообще-то он был хорош собой, несмотря на грубоватые черты лица и маленький рот. Но Кент всегда считал, что доверять ему не следует-Данхем относился к тому типу людей, которые умеют весьма убедительно врать, а в случае опасности готовы на все.
Сейчас же, задумчиво склонив голову, тот ответил:
– Дождь как раз начинался.
– Что было дальше?
– Поехал в«Севиль«ужинать… А в чем дело, лейтенант? Кого убили?
Услышав ответ Бекона, Данхем тут же заявил, что никогда о таком не слышал. Бекон пояснил, что Брейди работал на Олдерсонов и они только что оттуда. Потом внезапно спросил:
– У вас какие-нибудь документы есть?
Данхем сразу ощерился, как рассерженный пес.
– А больше вам ничего не нужно? – зло бросил он. – Я ответил на ваши вопросы про сегодняшний вечер. Можете проверять, не устроит-приходите ещё раз.
Бекон голоса не повысил, но вот тон его изменился. Кент, следивший за ним, восхитился, как лейтенант спросил:
– У вас плащ с собой, Данхем?
– Да, вот он, – тот ткнул пальцем в плащ на спинке соседнего стула.
– Надевайте и поехали в комиссариат.
– С какой стати?
– Обвинение в бродяжничестве и отсутствии документов будет в самый раз. Не тяните.
Данхем отпрянул назад. Он сник на глазах, прежней наглости как не бывало. Попытавшись развязно улыбнуться, опустил глаза и достал бумажник.
– Документы конечно есть! Стоит ли шум поднимать? Вот, прошу.
– Доставайте сами.
Из бумажника Данхем извлек водительские права и что-то вроде визитной карточки. Бекон внимательно их просмотрел и вернул владельцу.
– Говорят, вы актер? – спросил он. – Работаете?
– Пока нет, но у меня есть контракт на лето.
– Вы брат Риты Олдерсон?
– Сводный.
– Она вам помогает?
– Я получаю пособие… тысячу долларов в неделю.
– И давно вы у нас в городе? – Бекон не обратил внимания на издевательский тон.
– Месяца два.
– С Олдерсонами знакомы?
Как-то раз обедал у них, – Данхем снова беззаботно ухмыльнулся. – Кажется, я старухе не понравился… видно, недостаточно почтительно кланялся.
– Ладно, – сказал Бекон, – никуда не уезжайте. Завтра мы вас можем вызвать для дачи показаний.
Развернувшись и кивнув Мердоку, он зашагал к выходу, – идеальная выправка, плечи расправлены, шляпа точно по центру.
Салли Фишер жила в старом особняке неподалеку от Хименгуэй-стрит. Как и многие его соседи, дом давно был перестроен и поделен на квартиры, но высокое крыльцо уцелело, как и парадный вход.
На крыльце их встретил детектив, присланный осмотреть квартиру Тома Брейди. Результатов, судя по всему, это не дало.
– Ни оружия, ни отчетов, ни бумаг, – доложил детектив. – В камине только зола. Я взял у управляющего ключ, на случай если вы надумаете заглянуть туда сами.
– Ладно, – Бекон отпустил детектива.
Войдя в дом, они стали подниматься по лестнице. Проходя мимо знакомой квартиры на втором этаже, где так часто ему приходилось бывать и где столько часов они с Томом Брейди вели за кружкой пива нескончаемые беседы обо всем на свете, Кент почувствовал, как сжалось у него сердце и комок подступил к горлу. Лишь когда они взобрались на последний этаж и Салли Фишер открыла дверь, ему удалось взять себя в руки и прогнать горькие воспоминания.
Салли села на стоявшую против двери кушетку. У миниатюрной, но приятно пухленькой девушки с глазами газели и коротко стриженными каштановыми волосами был чуть вздернутый носик и ротик с пухлыми губками, часто раздвигавшимися в ослепительной улыбке. Но именно поэтому Мердок был потрясен её видом: покрасневшие от слез опухшие веки и дрожащие губы на смертельно бледном лице. Тяжело вздохнув, он подошел к кушетке, сел рядом и похлопал девушку по руке.
– Все в порядке?
– Да я не из-за себя, – потерянно всхлипнула она, – а из-за мистера Брейди.
Тут Кент ничем утешить её не мог.
– Но почему? – всхлипнула она, так и не сумев сдержать слезы. – Как рука поднялась? Он был такой чудный, такой добрый, такой…
Договорить она не смогла.
Мердок держал её за руку, лицо его пылало, глаза гневно сверкали, он с трудом заставлял себя вслушиваться в слова полицейского, рапортовавшего Бекону.
Тот не имел никакого отношения к расследованию убийства. Сюда его прислали из ближайшего полицейского участка после звонка Салли в полицию. Из рапорта следовало, что после ужина с приятельницей Салли пошла в кино. Домой вернулась примерно в половине десятого. Когда вошла в вестибюль, двое мужчин6предварительно осведомившись, она ли Салли Фишер, схватили её, при попытке сопротивляться оглушили ударом по голове, вырвали сумку и скрылись. Она сознания не потеряла, сумела кое-как подняться к себе наверх. Дверь в квартиру была взломана. Тут она позвонила в полицию, и уже потом обнаружила, что в комнатах все перерыто.
Бекон, оставшийся на пороге со шляпой в руке, заговорил неожиданно мягко:
– Понимаю, как вам нелегко, мисс Фишер. Мне известно, как вы относились к тому Брейди. Все мы испытываем сейчас одинаковые чувства. Но нам нужна ваша помощь. Пожалуйста, повторите нам все то, что вы рассказали детективу. – И, когда она подняла голову и утерла слезы, добавил: – Умница.
Никто её не прерывал, и только после того, как рассказано было все, Кент спросил, не пропало ли что из квартиры.
– Как ни странно, ничего.