Безымянное зло
Шрифт:
Бен иронично поморщился.
– Я бы выразился немного иначе.
– Мне послышался намек на мою наивность?!- с вызовом спросила я и вскинула капризно носик.
Бен едва заметно прищурился, в его глазах забегали чертики. Еще не услышав ответа, я спустила ноги с кровати, но он поймал меня за запястье и притянул обратно к себе. Так сильно прижал к груди мои плечи, что меня свело обжигающей судорогой. Я оказалась в капкане его рук и тела, о большем в это мгновение и не могла мечтать. Когда мы были вот так близко, мысли в голове путались.
– Неужели ты не осознаешь всей сложности ситуации?- прошептал он в висок, подчеркивая каждое слово. Его руки блуждали по моей спине круговыми движениями.- Кому, как ни тебе, понимать, что мною движет.
– И что тобой движет, Бен?- так же тихо спросила я, тая, словно согретый в ладонях снежок.
– Прежде я не заботился о чужих чувствах,- он скользнул щекой по моей щеке и зарылся лицом в шею, заставив запрокинуть голову.
Я зажмурилась и отодвинулась, чтобы повернуться к нему лицом. Приподнявшись на коленях, положила ладони ему на предплечья. Бен смотрел на меня и ждал, ничего не предпринимая. От его рук по моим рукам пахнуло силой. Ахнув, я прижалась к нему так тесно, так сильно, насколько могла. Впилась пальцами в его кожу, словно хотела забраться под нее. Бен охватил мою талию одной рукой, чтобы другую запустить в волосы. Притянул к себе, повернул мою голову, чтобы видеть глаза. Его тяжелое разгоряченное дыхание обжигало, и мне это нравилось, внизу живота тугим комочком сжималось желание, и чем грубее он вел себя, чем больнее делал, тем сильнее разгорался огонь в груди. Я прогнулась навстречу, задрожав. Бен придержал меня за волосы, остановив взгляд на моих губах.
– Это ты так о моих чувствах заботишься?- осипшим голосом прошептала я и прикрыла на мгновение веки.
Он скользнул губами по моей щеке, и я ощутила кожей его улыбку.
– Ты неисправим,- прошипела я и отвернулась. Он подался за мной и потерся кончиком носа за ухом.
– Но не безнадежен,- голос его был куда интимнее слов. Он наклонился, почти коснувшись губами виска. Он больше не улыбался - меня окатило его внезапным сожалением.
– Том бредит нездоровой идеей убить тебя,- бесцветно проговорил он.- Я не хочу давать ему повода.
– Что?- я распахнула глаза и запрокинула голову, чтобы видеть лицо Бена.- Причем здесь Том?
– Ты же помнишь, что ни одна девушка, уснувшая рядом со мной, не просыпалась?- он перебирал пальцами мои пряди, при этом придерживая, чтобы я не отстранилась. Позволив коротко кивнуть, он сжал их и притянул меня к себе. Я уткнулась лицом в его шею, обернулась в запах его кожи и покрылась приятными мурашками.- Я ничего к ним не испытывал, но ненавидел себя за то, что позволил умереть. Да, это была наша работа, наша сущность, но я не желал им такой гибели. Теперь представь, на мгновение, что Том сотворит с тобой.
Я попыталась отодвинуться, но Бен больно сдавил волосы. Притихнув, я коснулась губами его шеи, вызвав у него дрожь.
– Как он узнает?- выдохнула я и скользнула губами за ухо, ласково потерлась.- Может, у нас уже был секс, откуда ему знать?!
– Он все знает,- холодно отозвался Бен, прижавшись щекой к моему лбу.- Я не могу объяснить, но уверен, что он попытается убить тебя, как только между нами что-нибудь произойдет. Как только мы станем ближе.
– А за то, что мы сейчас прижимаемся друг к другу, он меня не убьет?- огрызнулась я.
– Том всегда уничтожал все, к чему я мог привязаться. Некая форма ревности. Его выводит из себя сама мысль о том, что я нуждаюсь в ком-то или чем-то, больше, чем в нем. Он же вырастил меня, возможно, в этом корень проблемы. У хладнокровного и беспринципного бэлморта гипертрофированное чувство кровных уз.
– Значит, между нами ничего не будет, пока Том жив?
Бен ослабил хватку, разрешив мне отстраниться и посмотреть на него. Сосредоточенно глядя на меня, медленно поглаживал по волосам.
– Возможно.
– Тебе не кажется, что это жестоко? Даже не по отношению ко мне, но и к самому себе?!
Он непроизвольно улыбнулся.
– Невероятно жестоко. Я бы сказал, чудовищно!
Мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Его улыбка таяла, а в моих глазах разгоралась обида и злость. Поджав губы, я попыталась освободиться, но он напряг руки. В сознании помутилось, внезапно нахлынуло ощущение уязвимости. Хотелось закрыть глаза, встряхнуть головой и отогнать наваждение. Но в крепких объятиях Бена я не могла даже мизинцем пошевелить. Смотрела на его, и глаза наполнялись слезами. Но вдруг он наклонился, прерывисто выдохнув, и поцеловал.
Первое мгновение я по инерции продолжала сопротивляться, но Бен был как никогда настойчив и быстро подавил мои жалкие и неуверенные попытки отпихнуть его. Я разомкнула губы и впустила его.
Голова закружилась, комната вращалась и подпрыгивала в такт моему сумасшедшему пульсу, пришлось прикрыть веки, чтобы не потерять сознание. Сердце трепетало, я задыхалась, но не могла разорвать поцелуй – никто и никогда не пробуждал во мне такого желания, поднимающегося из глубины и разливающегося мягкой дрожью. Я проваливалась в объятия Бена, его напористость и давление сделали свое дело. Он будто знал, что именно мне было нужно, и каждое прикосновение несло ноющую, но сладостно приятную боль. Не помню, как он сорвал с меня футболку и завалил на кровать – оторвавшись от его губ, чтобы вдохнуть, я увидела его мутный взор, нависший надо мной, и снова тьма и губы, руки, кожа….
Когда слетели остатки одежды и белье, он опустился ниже, и меня пронзило магией. Против воли запрокинулась голова. Мое тело стало сосудом, переполненным силой, и она рвалась наружу, бурлила под тонкой оболочкой. Ощутив жар его тела, пылающую гладкость кожи, прижавшуюся к моей обнаженной груди, я хрипло вскрикнула. Он удерживал меня одной рукой за волосы, не позволяя дотянуться до его губ. Я забилась в панике, нетерпеливо двинулась навстречу, но он сильнее потянул за волосы, до боли, не подпустил. Я ахнула, и уже не от удовольствия.
Руки, которыми я гладила его мгновение назад, уже колотили в грудь кулачками, но он вдавил меня в матрас весом своего тела. Вскрикнув, я попыталась перевернуться, выползти из-под него, и волосы выскользнули из его ладони.
Кожу лица обожгло дыханием, повеяло чужим, но знакомым запахом – запахом зла. Он навис надо мной, окутал удушающей дымкой, и я распахнула глаза.
– Я же сказал, что достану тебя, куколка.
Вопль застрял в горле. Меня прижимал к кровати Том с кривой ухмылкой на губах. Белое пламя искрилось в его зрачках, кожа горела огнем под моими ладонями – за миг перед глазами пробежала вся жизнь, и я похолодела, готовясь к худшему. Убрав руки с груди Тома, я поползла назад, к изголовью кровати, только бы не касаться его. Он становился только счастливее с каждой секундой, с каждым моим перепуганным вскриком. Прижав колени к груди, я охватила их руками, не в силах отвести взгляд от безупречного, но ненавистного лица Тома.