Безымянное зло
Шрифт:
– Скажи мне, что изменилось?
– Том подтолкнул меня к тебе,- он говорил так, словно заставлял себя, выдавливал слова против воли. Искренность давать тяжело, но он оказался верен своему обещанию.
– Правда? А раньше он мешал, стоял между нами?
– Не усложняй, Эшли,- теряя терпение, тихо попросил он и закрыл на миг глаза.- Все и так омерзительно сложно. Ты уже начинаешь накручивать себя…
– Есть другая причина,- выдохнула я и сглотнула.- Верно? Вы все так окучиваете меня, что-то скрываете, но я никак не могу поймать вас на лжи. Существует что-то, о чем мне не следует знать, но я иначе не могу. Что все-таки происходит, Бен?
Он не шевельнулся, не изменился в лице и ничего не ответил.
– Что мешает нам быть вместе, Бен?
– Другая причина мне не подвластна,- его голос прозвучал холодно, беспристрастно.
Он двинулся к вешалке. Сорвал с крючка кожанку, надел ее и вернулся с моим пальто в руках. Я позволила ему одеть себя, думая о том, что Бен только что провел черту на песке – на эту тему он не станет со мной разговаривать. Я чувствовала себя настолько изнеможенной и разрушенной, что не нашлась, что сказать. Скоро шок пройдет, и станет безумно больно. Но это будет потом, а сейчас хотелось, чтобы меня оставили в покое.
Глава 3
Автомобиль, на котором фамильяр должен был доставить нас к Стэнли, стоял на противоположной стороне улицы. Черный, длинный и угловатый – строгий и лаконичный экстерьер. Салон оказался просторным. Черная кожаная обивка, мягкие сиденья, красное дерево и золото в деталях – стиль и комфорт, как он есть. Здесь был небольшой бар с подсветкой и плазменная панель, играла тихая ненавязчивая музыка. Окна с тонировкой, и наверняка бронированные. Служебный транспорт Системы впечатлял. Да что я, в самом деле? Можно подумать, прислужники Верховной Ведьмы на метлах летали.
Фамильяр плавно вел машину по центральным улицам Мортелля. Не было слышно гула мотора и шороха покрышек, автомобиль стремительно скользил мимо улочек и витрин магазинов. Снег сыпался на влажный асфальт, задувал порывистый ветер. Прохожие торопливо сновали по тротуарам, мелькали зонты и пульсирующие вывески кафе. Небо затянуло свинцовыми тучами, они угрожающе вихрились над высотками, цепляясь за шпили башен, город окутало пасмурной дымкой. Огни встречных и попутных машин проносились яркими полосами, прорезая снежный занавес. Я и Бен сидели на заднем сидении, отвернувшись каждый к своему окну. Нас разделяло расстояние, которое нельзя было покрыть, даже протянув друг к другу руки. А я так нуждалась в нем, мечтала оказаться ближе сейчас. Часть меня мечтала. Другая часть забилась в темный уголок сознания и верещала от ужаса и обиды. Я укуталась в пальто, хотя в салоне было тепло. Хотелось скинуть туфли и забраться с ногами, но я сидела, сжимая колени и теребя пуговицы. Бен был так далеко, что сердце сжималось, между нами разверзалась пропасть. Я ощущала ее пустотой вокруг себя и непостижимым безволием внутри. Он демонстративно смотрел в окно, словно не чувствовал моих терзаний, и казался спокойным, расслабленным. Но я знала, что это не так. Бену всегда мастерски удавалось владеть эмоциями и скрывать потрясение, но на этот раз и его мир пошатнулся.
За стеклом мелькали дома и пустые заснеженные дворы. Я украдкой поглядывала на Бена, изучая черты лица. Он был по-прежнему красив, но что-то отразилось в глазах, какая-то глубина скорби – или ужаса. Что-то, для чего у меня нет слова. Появилась тень во взгляде, резкость в уголках рта. Прожить столетие во тьме, среди жестокости и холода – это оставляет след. По меркам мира магов он был еще молод, едва переступил порог зрелости, но уже нахлебался. И почему я не замечала этого прежде? Бен держал все глубоко в себе, вдалеке от посторонних глаз. Мне удалось добавить красок в его серое существование, и только он начал привыкать, брать от них тепло, как обрушилась новая напасть. Боль прошлой ночи обозначилась морщинками у него на переносице. Как бы Бен ни старался выглядеть отстранено, они его выдавали.
Еще минуту назад я злилась на него, а сейчас, остыв, корила себя за эмоциональность. Ругала за то, что оттолкнула и выплеснула на него свой страх. И в порыве упустила из внимания главный момент – наш первый поцелуй. И на этот раз магия была не причем. Бен не совладал со своими чувствами или желание утешить меня оказалось настолько сильным? Нет, он перестал сопротивляться, отбросил все сомнения и предрассудки, уступил искушению. И, действительно, это был не просто поцелуй – он многое значил для нас обоих. Он был чудесным, искренним, снес последние преграды. Вот только я…. Повела себя,
Вспомнив вкус его губ, я вспыхнула и спрятала лицо в ладонях. Сердце затрепетало пойманной бабочкой, забилось так горячо, что сорвалось дыхание. Свело мышцы живота, и сладко закружилась голова. Ничего прекраснее в жизни я не испытывала, что-то открылось во мне, какая-то новая грань. Я провела кончиками пальцев по губам. Они помнили нежные, осторожные прикосновения. Догадываюсь, чего Бену они стоили. Зажмурившись, я отвернулась к окну, кутаясь в ворот пальто. Стыдно – мне стало безумно стыдно! Как я могла так повести себя с ним?
Машина ровно катила по дороге, а я не находила себе места. Хотелось провалиться сквозь сиденье, в салоне вдруг оказалось невыносимо тесно. Я подумала подползти к Бену и прижаться к груди, поцеловать его, потереться кончиком носа о щеку. Руки изголодались по его телу. Меня разрывало на мелкие кусочки, и было больно дышать. Как я раньше жила без него? Все годы до встречи с Беном, меркли, истирались, как старая фотопленка, и казались далеким забытым сном. Я сама была другой, он изменил меня, перевернул мировоззрение, открыл во мне каналы, о существовании которых я не подозревала. Возможно, все началось с магии, она виной всему, но я была ей благодарна. И не хотела потерять то, что теперь имела. Эта мысль придала решимости. Я повернула голову и посмотрела на Бена. Он мерно постукивал костяшками пальцев по деревянной дверной ручке и будто не замечал меня. Страх уколол в самое сердце. Что, если он оттолкнет меня?
Воздух вокруг меня потрескивал от напряжения. Я прерывисто выдохнула, собираясь придвинуться к Бену, но в этот момент автомобиль заехал на стоянку Университета. Внутри все сжалось, меня охватило отчаяние. Если ничего не предпринять сейчас, то потом может оказаться поздно. Вероятно, стоило извиниться перед Беном, но слова застряли в горле. Фамильяр припарковался и заглушил двигатель. Бен открыл дверь и вышел из авто, даже не обернувшись. В груди что-то оборвалось, снова глаза наполнялись слезами. Я отвергла его, потому что видела в нем его брата. Том что-то порушил в моем сознании, навел такой кавардак, что я сама мало что соображала. Сложно сочиненный, витиеватый, попахивающий маразмом бред. Они совсем не похожи - два таких разных Шермана. Бен никогда не будет таким, как брат, тогда что меня так страшит? Во сне Том касался меня руками Бена, трогал там, где до сих пор кожа горела. Я боялась вернуться в этот кошмар. Боялась снова пройти через все это и утратить рассудок, потерять себя.
Бен обошел машину и открыл мою дверь. Придержал ее и подал мне руку. Я приняла ее и посмотрела на него загнанным зверем. Бен рассматривал здание Университета, словно с последнего нашего визита что-то переменилось в фасаде. Оказавшись ногами на земле, я вскользь взглянула на его губы – на них мелькнула вымученная улыбка. Страх смотреть прямо в глаза никуда не делся. Я робко опустила голову и направилась к лестнице.
В холле гуляло дрожащее эхо. Наши шаги тонули в шелесте воды, в монотонном шуме прочих звуков – маги и фамильяры мелькали суетливыми тенями, не замечая нас. Картины не вызывали интереса, меня хватало лишь на то, чтобы смотреть под ноги. Стэнли ждал в своем кабинете. Что ему было снова нужно от меня? Фамильяр шел впереди, важно вскинув голову. Вернее, не шел, а вышагивал, высоко задирая длинные тощие ноги. Его волосы переливались платиной в синем пламени факелов. От него нельзя было оторвать глаз, несмотря на неказистую, почти нелепую внешность. Фамильяр широким отработанным жестом отворил перед нами высокую деревянную дверь. Отступил в сторону, едва заметно преклонив голову перед Стэнли. Я успела разглядеть его силуэт у окна прежде, чем Бен устремился вперед и толкнул фамильяра в спину. Он влетел в кабинет, чудом не споткнувшись о порог. Бен захлопнул дверь, судьба посыльного не волновала его, и резко обернулся ко мне. Я рефлекторно отвела глаза и заморгала - стояла и разглядывала резьбу на двери. В узорах из листьев и перьев путались птички. Они были настолько крохотными, что приходилось присматриваться. Величественные вороны и филины взирали свысока на их суету. От наличников по стенам вились, расползаясь в стороны, ветви, символизируя густую крону. Бен придвинулся и склонился, загораживая обзор, и меня обдало жаром его силы. Он медленно выдохнул в лицо - мои веки затрепетали, по спине побежали мурашки.