Беззащитный
Шрифт:
Нет. Нового «паралича» не наступило, как и внезапного прилива страха. Точнее, он был, но уже иного рода. Игорь поймал себя на совершенно иррациональном впечатлении, будто бы только что в его дом вошел не один человек, а двое. Какое-то время он смотрел на пару осенних Олежкиных кроссовок у себя под ногами, пытаясь убедить себя, что она и правда одна. Затем Игорю пришлось перебороть желание прильнуть к дверному глазку, так как его посетило ощущение, что он обязательно там кого-то увидит.
«Так кто-то вошел или снаружи стоит?» – мысленно спросил он себя, обозлившись на сам факт такого вопроса в своей голове, швырнул
В кухне Игорь очень аккуратно допил наконец злосчастную банку колы и, чувствуя, как по пищеводу блуждает углекислый газ, попробовал подумать спокойно.
Отчего может так накатывать? Что это, паранойя? Из-за чего?
Положа руку на сердце, Игорь мог честно сказать, что сейчас жизнь у него совсем не интересная. Правда, совсем не в том смысле, что ему было скучно ее проживать. Да и как тут заскучаешь, когда и в арт-центре вечная беготня, и локацию за полтора года трижды менять пришлось, и все время надо с кем-нибудь договариваться, хоть очно, хоть по видео, сидя за монитором в чистой рубашке и старых шортах. Нет, это не скучно. Но, конечно, это рутина, очень предсказуемая, такая, в которой просто невозможно было не погрязнуть. Было время разнообразия и поиска, сейчас наступил возраст выстраивания и наращивания.
И то, что в такой жизни не очень-то яркие эмоции, Игорь прекрасно знал. Раз или два в месяц находился хоть какой-нибудь способ повеселиться, но с работой-то это было совсем не связано, и с этим оставалось только мириться. Наверное, это смирение давалось Игорю именно потому, что вместе с яркими положительными эмоциями он был лишен и ярких отрицательных. Страшно было заболеть, или потерять заработок, или попасть под машину, но это страхи совершенно не удивительные, а потому тоже не яркие.
И что происходит теперь?
Можно было бы – как часто делают почти все – списать случившееся на переутомление, на расшатанные нервы или недомогание. Точно, ведь здоровье, что называется, «уже не то»! Всерьез жаловаться Игорю пока ни на что не приходилось, но, как водится, после тридцатника вспоминалось о здоровье все чаще.
Да, было заманчиво остановиться на таком простом объяснении, но Игорь себе этого не позволил. Два эпизода с такими непривычными, пугающими ощущениями, еще и в пределах одного часа – это слишком, чтобы так просто игнорировать.
Руки уже сами включили телефон, путь в мир ответов на все вопросы был открыт. «Но и это не все, – напомнил себе Игорь, перебирая пальцами по экрану. – Про симптомы почитаю, дело нехитрое. Но и свою собственную башку отключать нельзя».
Это было правильно: если зарыться в интернет с головой, такого бреда можно начитаться – еще похлеще ужас накатит. Надо было самому проследить, с чего все могло начаться, должна же была быть какая-то последовательность. До прихода домой все было нормально, совершенно обычные промежутки с передышками. Значит, надо мысленно проследить ход событий от того, как вошел, как пошел в ванную…
– Да я же говорю, как сквозь землю!
Газировки, чтобы разлить, под руками уже не имелось, поэтому Игорь просто выронил телефон. Тот ударился о край стола, сорвался вниз и приземлился на ламинат точнехонько блоком камер.
Ворвавшиеся в кухню супруга с бирюзововолосым Олежкой говорили без остановки. Параллельно Нина запустила кофемашину, и в ответ на дребезжащее гудение агрегата в голове Игоря зазвучали первые признаки мигрени. По утрам его жена могла употребить и две, и три чашки кофе, но вечера у нее обычно были «бескофеиновыми». Но если же в домашний уют Нины просачивалась работа, что случалось, к огорчению Игоря, все чаще и регулярнее, кофемашина начинала прямо фонтанировать. А это значило, что будет много шума, много болтовни не по делу и очень немного реальных попыток решить нештатную ситуацию.
– Ну не может человек сквозь землю провалиться! – настаивала Нина, оборачиваясь к молодому коллеге. – Хорош тут фигурами речи кидаться. Может, его правда машина сбила. Жена его там должна проверять, разве нет?
– Да она проверяет, – отвечал Олег, не желавший, однако, сдаваться. – Понимаешь, там такая история. У Славы машина на подземной стоянке. Ну, прям там, где он живет, в доме. Под домом… В общем, там все, когда спускаются, мимо охранника проходят, понимаешь? Пост у него там. Проходят, в машину садятся и едут. Выезжают наружу. А там – другой пост, уже застекленный, с мониторами. И охранников трое. Так вот мимо них он не проезжал… То есть из гаража не выезжал он!
– А машина?
– На месте стоит… Че машина-то?
– Так не поехал он в ней, сам пошел, – сказала Нина, настойчиво повысив голос. – Пешком, понимаешь? Ножками! А охранники – дебилы! Им фиолетово, кто мимо проходит. Жилец – и ладно.
– Да понимаешь… – Олежка под напором Нины замялся, но потом снова осмелел. – Не мог он там выйти, чтобы его не заметили. Его и в доме все знают, и каждый охранник… Юля говорит, что много раз у него была и в машине с ним ездила. Говорит, там нереально выйти, чтоб никто не заметил. Бункер!
– Ой, ладно, знаю я ее, – отмахнулась Нина. – Сейчас придет – узнаем, чего она там на самом деле знает.
Молча наблюдавший эту перепалку с вниманием дрессированной собаки Игорь аж поперхнулся. Еще и Юля? Ладно Нина, она в процессе болтовни хоть к какому-то итогу прийти может. Но Юля, это мелкое визгливое нечто…
В их доме она бывала не просто часто. По-хорошему на плечах Нины лежала вся полнота ответственности Юлиной лучшей подруги. У Игоря не было никакой реальной возможности это изменить, приходилось только подстраиваться. И каждый раз присутствие Юли, взрослой женщины с поведением тринадцатилетней школьницы – даром, что она была старше Нины на полных два года – оканчивалось или плачем, или истеричным смехом, похожим на плач, или, в лучшем случае, депрессивным нытьем. Оно же, скорее всего, переходило в плач, когда Юля возвращалась к себе домой.
Продолжая наблюдать сумбурный диалог между супругой и ее молодым коллегой, Игорь почувствовал, как душно и тесно вдруг стало ему в этой и без того невеликой кухне. Сдавило всего разом, не очень сильно, но неотвратимо. И под этим давлением внутри у Игоря начинало уже закипать.
Мало появления в доме юнца с противоестественными волосами, так еще и эта истеричка вот-вот заявится. Работа Нины вторглась в дом и захватывала все больше территорий, не оставляя Игорю свободного места, чтобы просто успокоиться, собраться с мыслями и разобраться. В чем? Да как тут сообразишь в таком гомоне?