Безжалостное предложение

Андерс Наташа

— О Боже, Данте, — воскликнула она, в шоке прижав руки ко рту. — Это уже слишком.

— Тебе нравится? — спросил он, стараясь казаться небрежным.

— Как это может не понравиться? — Её голос опасно задрожал, она глубоко вздохнула и направилась к пружинящему покрытию, которого две недели назад здесь не было. Он расчистил целый угол своего спортзала для настила, на стенах повесил зеркала, установил балетный станок.

—

Он, конечно, не такой большой, как ты привыкла, но я надеялся, что этого будет достаточно. Я посоветовался с профессиональным танцором — Каллумом, вообще-то — о том, какой пол лучше. Я не был уверен…

Клео повернулась к нему и заставила замолчать, крепко обняв и не менее страстно поцеловав. Поцелуй был недолгим, и она посмотрела в его ошеломлённые глаза сквозь пелену слёз.

— Никто и никогда не делал для меня ничего подобного, — сказала она. — Спасибо.

— Я… — Данте, очевидно, не знал, что сказать и просто пожал плечами.

Клео сбросила туфли и подошла к настилу. Она взялась за поручень и быстро и легко сделала серию деми-плие.

— Не могу дождаться, чтобы попробовать, — проговорила она через плечо, а он смотрел на неё с совершенно непроницаемым выражением лица.

— Отлично, — натянуто ответил он. — Я должен вернуться в офис. Я и так уже потратил большую часть дня. Джеймс останется, чтобы запустить твои данные для системы безопасности. И объяснит, как всё работает.

И он ушёл. Без оглядки.

Клео была уязвлена. Ей не стоит забывать, что он Данте Дамасо. Несмотря на неожиданные любезности, которые он оказывает, он не был хорошим человеком. Хотя между ними то и дело проскакивает искра страсти, было бы опасно путать желание с чем-то другим.

«Я здесь только из-за ребёнка и лучше об этом не забывать».

Клео прижала руку к своему маленькому вздутому животику.

Вся радость от вида переделок в зале улетучилась. Она сошла с настила и босиком отправилась на поиски Джеймса.

Глава одиннадцатая

Две недели спустя

Клео

С миской теплого маслянистого попкорна Клео сидела на ужасно неудобном диване, опираясь спиной на большую подушку, забросив ноги на кофейный столик, и смотрела один из своих самых любимых фильмов с таким напряжением, словно видела его впервые.

За две недели, что она жила здесь, она почти не встречалась с Данте. Он уходил до того, как она вставала, и приходил после того, как засыпала. И поскольку он был просто помешан на чистоте, то вызвал домработницу, которая через день убирала несуществующий беспорядок,

так что вокруг не было никаких следов его присутствия. Словно она жила с призраком.

Клео, которая привыкла к присутствию Кэла, и к звонкам Люка, чувствовала себя одинокой. У неё были друзья в танцевальной студии, и она подружилась с парочкой матерей её учениц, но в конце дня она одна возвращалась домой, в место похожее на могилу. Она не была несчастна, но чувствовала себя изолированной. Ей не нужно было беспокоиться о деньгах или о работе, или о том, что её квартира развалится на части — что обнадёживало — но ей не с кем было поговорить.

Блу регулярно звонила, но Клео пыталась держаться подальше от подруги, потому что не хотела, чтобы та разрывалась между заботой о Клео и любовью к Люку.

Клео почти все дни проводила в студии. Сьюзен доверила ей два вечерних занятия, и постановку хореографии для группы из десяти-двенадцати человек для предстоящего концерта. Это было захватывающе и воодушевляющим, а у неё было много идей. Конечно, Клео приходилось учитывать способности своих учеников, и как только всё наладится, они начнут репетировать танец. Она не могла представить ничего более потрясающего, чем увидеть, как её идея воплощается в жизнь. Клео чувствовала себя так, словно у неё должно родиться двое детей, и оба приносили радость, волнение и удовлетворение в её жизнь.

Большинство вечеров она проводила у станка, который Данте установил для неё в спортзале — поскольку у неё больше не было времени заниматься этим в студии. Она делала упражнения в определённом порядке, затем ужинала и смотрела фильм. Сегодня вечером, после долгого лежания в огромной ванной, она надела пижаму, полосатые гольфы и удобно устроилась перед телевизором. Клео была так сосредоточена на фильме, что не заметила, как открылась входная дверь, и вошёл Данте.

— Что смотришь? — спросил он за её спиной, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Чёрт, — пискнула она, поднимая руки к груди. — Ты до смерти меня напугал.

— До смерти? — Он приподнял бровь, и она сморщила нос.

— Я где-то читала, что ребёнок все слышит. И не хочу, чтобы он начал ругаться до своего рождения.

— Он нас слышит? — Данте выглядел совершенно сбитым с толку этой новостью, и после того, как он аккуратно снял пиджак и повесил его на стул, присел рядом с ней на диван. — Серьёзно?

— Ага. Я тоже слегка охрен… обалдела, когда это прочитала.

Данте так заразительно улыбнулся, что она поймала себя на том, что улыбается в ответ.

— Как долго, по-твоему, ты сможешь продолжать в том же духе? — спросил он, его голос дрожал от смеха.

— Я не знаю, но буду стараться из всех сил не чертыхаться… — Она нахмурилась, когда поняла что сказала. — Черт.

<